Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая

Несколько раз приходили не к нему, а к Эрни, у которого выстригали пучки волос. Зачем — ясно, и Оливандер с содроганием гадал, кто же под видом мальчика пробрался в Хогвартс и зачем.

Эльфы с обычной педантичностью приносили еду, убирали подземелье и — что особо раздражало — стирали все пометки, которые Оливандер пытался делать, чтобы следить за временем. На счастье, их предводитель был пожилым, с отросшими жидкими волосами (у эльфов они появлялись на старости лет) и порой нападавшей на него старческой болтливостью. Конечно, он держал себя в руках, не выходя за пределы обычного ворчания (родственная душа!), но порой мог проговориться. Иногда, может, и сознательно — наверное, тоже чувствовал «родственную душу». Так Оливандер сначала узнал, что появилась новая пленная и ее собираются то ли убить, то ли перевести в их подземелье. Он очень надеялся на второе, а потом был рад, когда узнал, что на поместье напали «нехорошие-нехорошие люди», избили госпожу Беллу, похитили пленную и чуть не убили «Самого-Самого-Темного Хозяина»!

— Я так и не узнал, что это была малышка Луна, — с улыбкой добавил Оливандер. — И хорошо, наверно, это бы меня с ума свело.

…Он был очень рад за пленную, жалел, что их с Эрни тоже не освободили, но понимал, что у неведомых спасателей вряд ли было время обыскивать дом. Время словно остановилось, но незаметно утекало. Эрни исхудал так, что превратился в живой скелет, и Оливандер начал опасаться за его жизнь. Мастер уже владел собой достаточно, чтобы устроить несколько «шуточек» с отремонтированными палочками. Достаточно было в некоторых местах сделать стенки полости для сердцевины потоньше — и палочка могла взорваться от сильного боевого заклинания. Кто докажет, что это произошло само по себе, а не от ответного заклятия противника? Однако Пожиратели не были лыком шиты. Кто-то отметил, что такое происходит только с палочками, починенными Оливандером; у кого-то палочка взорвалась, когда он издевался над маглами — от тех ведь ждать ответных заклинаний не приходилось. То, что последовало за этим, вспоминать не хотелось — Оливандер и сейчас поражался тому, что смог выжить после пытки. И даже пожалел о своей победе над «Империо» — на этот раз оно не помогло…

Однако Оливандеры всегда были жилистыми и крепкими; к тому же вскоре наступила «пора забвения», а старик-эльф, какой-то прибитый и в то же время казавшийся словно несколько более свободным, пробормотал, что «хозяйка Белла погибла, и хозяйка Нарцисса, и молодой господин Малфой. И Самый-Темный тоже»… Оливандер не сразу понял — он еще поправлялся после пытки, благо эльфам приказано было лечить его, вдруг понадобится. И все же через какое-то время до него дошло. Волдеморт пал! Он воспрянул духом и стал ждать авроров. Но те не приходили. И со сломанными палочками никто не приходил. Про них с Эрни словно забыли.

Пока вдруг не объявился Люциус Малфой, похудевший и осунувшийся после Азкабана, но по-прежнему высокомерный. С напускной заботливостью справился о состоянии Оливандера, подтвердил информацию о поражении Темного Лорда, и намекнул, что заключение скоро закончится. Последнему утверждению Оливандер на всякий случай не поверил.

Малфой тоже пропал надолго, а потом вдруг заявился в сопровождении глубокого старика, для которого попросил сделать палочку. Оливандер привычно взял линейку-самомер, спросил, какой рукой тот будет колдовать, измерил магическую силу незнакомца… Записав результаты на пергаменте, сделал нужные подсчеты и заказал ветку осины и перо волшебной совы. Малфой молча кивнул, увел своего гостя, а Оливандер вернулся к столу и стал рассматривать листок. Что-то в подсчетах было такое… что-то очень не нравилось. Магическая сила незнакомца была огромной. Он знал лишь несколько человек с такой силой и только одного в столь древнем возрасте — покойного Дамблдора. Старик выглядел его ровесником.

В те времена было лишь двое таких волшебников. Дамблдор и… Гриндельвальд.

Это — Гриндельвальд?!!

Оливандеру стал нехорошо.

Тут вернулся Малфой с веткой осины и коробочкой с пером; попросил (с явной угрозой в голосе) проверить при нем качество материалов. Посоветовал не торопиться, потому что палочка должна быть «очень хорошей». «Я надеюсь, что вы превзойдете себя, мастер Оливандер, — сказал он, — а я в долгу не останусь. Думаю, свобода — это щедрая плата за хорошую работу». Оливандер подчинился — где-то в глубине шевельнулась неясная идея. Он одобрил перо и попросил другую ветку, побольше. Объяснил, что участки древесины с максимальной концентрацией магии неравномерно расположены, поэтому сильные палочки склеиваются из нескольких кусков. Любой из его коллег после такого объяснения катался бы по полу от смеха. Но Малфою-то откуда было знать? Холодно кивнув, Малфой забрал ветку и вскоре принес другую, побольше. «Работайте», — приказал он и ушел.