Гарри Поттер и Зеленые Топи

Гарри выздоравливал в стремительном темпе. Иммунная система выдержала этот удар, а с помощью отваров и мазей мадам Помфри он уже через несколько дней был вполне в состоянии прогуливаться по восьмому этажу, время от времени подходя к окну, чтобы смотреть, не отрываясь, на сумеречные вершины далеких гор. Часто в больничное крыло приходили его друзья, пару раз его навещала Нарцисса Малфой, она была чрезвычайно бледна и исхудала еще больше, так что ему даже казалось, что она светится изнутри. Она мало говорила, и ни слова о своем собственном самочувствии, которое явно было не удовлетворительным. По–видимому, это ее и в самом деле не слишком заботило, она выражала только беспокойство за своего мужа в Азкабане, и в такие минуты ее лицо темнело. Гарри хотел бы ее утешить, но он, как обычно, не находил слов. Она уходила, а он опять оставался в своем мраке, рассказывал обо всем скупо, и друзья никак не могли понять причину его поведения. Он же знал, что ему сначала следует поговорить со Снейпом, но сама мысль об этом внушала ему страх, который он не мог преодолеть.

Шестого ноября ему сообщили, что Снейп пришел в себя. При этом известии он замер на какое-то время, и Джинни, которая была рядом, наклонилась к нему и тихо сказала:

— Гарри, я понимаю, что ты в чем-то виноват, но сидение здесь тебе не поможет. Ты же не можешь все время делать вид, что дело тебя не касается. Ну, иди же!

Гарри машинально кивнул. Гермиона вызвалась его проводить. Идя за ней, он судорожно пытался сообразить, как он будет все это рассказывать. Возможно ли вообще об этом рассказать? И главное — кому? Кулаки у него непроизвольно сжались. Ему было знакомо чувство стыда, но сейчас оно, казалось, было непомерно большим и тяжелым, как свинцовая гиря. Он никогда не мог представить себя в качестве предателя. При этой мысли гиря утяжелилась еще больше, а сердце, казалось, сжали тугие тиски.

Гермиона три раза прошла мимо стены, и в ней появилась дверь. Гарри быстро зашел внутрь, успев увидеть лишь понимающий взгляд Гермионы. Он очутился в небольшой темной комнате без окон, с одним столом, на котором горел подсвечник из двенадцати свечей, с уютным креслом в углу и большой кроватью, на которой лежал человек. Он спал. Гарри долго молча стоял, вглядываясь в его лицо. Он хотел попросить прощения, но должен был ждать. Снейп дышал медленно и с хрипом. Гарри уже знал, что стрела пробила легкое и что даже для мадам Помфри было сложно устранить все последствия. Уже успел распространиться слух, что, как только Снейп очнулся, он сразу потребовал, чтобы все следовали его указаниям и готовили лекарства только так, как он хочет. Гарри улыбнулся: как любой, кто знал мастера зелий лично, он мог легко в это поверить.

Вдруг Снейп открыл глаза и тут же посмотрел прямо в глаза Гарри, который нерешительно топтался у двери, не зная, куда себя деть. Снейп с минуту изучал его, и Гарри опустил голову. Черные глаза обожгли его таким холодом, какого в них еще никогда не было, и Гарри понял, что он уже знал. Он украдкой бросил взгляд на стол. На нем лежала газета. «Ежедневный пророк». Далее замалчивать правду не имело смысла, и Гарри начал рассказывать, не глядя на Снейпа. Он изложил все, как было, и положил Старшую Палочку на стол. Снейп даже не взглянул на нее. Он лежал неподвижно и молчал, молчал… Это было для Гарри настоящий пыткой, он ждал ответа, хоть какой-то реакции, и ждал напрасно. После нескольких ужасных мгновений он робко поднял глаза и понял, что Снейп больше не смотрел на него. Он как будто застыл, взгляд стал равнодушным и ледяным, но складка между его бровей сделалась глубже. Гарри, не выдержав, ушел, чтобы не слушать больше эту тишину.

Затем он все рассказал друзьям, и персонально Джинни. Разумеется, все они жутко перепугались, но Гермиона и Рон прямо сказали, что это было несколько глупо с его стороны: не пытаться протянуть еще время или составить ложную карту. Гермиона взяла лист пергамента и начертила возможные варианты обмана. Действительно, карта выходила похожей, но была определенно не та. Гарри пристыжено подумал, что мог бы и сам додуматься до этого и сказал приглушенно:

— Я… я просто боялся, что…

— Гарри, — поспешно добавила Гермиона, — я и не говорю, что я бы на твоем месте это сумела! Просто ты немного поторопился под воздействием эмоций.

— Ты бы сумела! — горько сказал Гарри. — Вспомни допрос у Малфоев.

Гермиона помедлила.

— Это было совсем другое дело. Я была тогда не одна… и вообще, он не может сваливать на тебя всю вину целиком, это просто свинство с его стороны! Он думает только о себе и о своих попытках! Просто эгоист, и все, и в этом его проблема! Такое впечатление, что он совершенно не понимает, что тебе пришлось пережить.

— Но он прав, не так ли? — Гарри помрачнел еще больше. — Он ведь не сдался своим переживаниям, а уж у него их было в избытке.