Гарри Поттер и Зеленые Топи

— Да, приятель, вот это был сюрприз от руководства! — пожаловался Рон, опершись на плечо Гарри. — Я-то думал, мы уже давно со всем этим разделались, ну, с замком, а бреши — так, достопримечательность… Получается, что Министерство нам и тут свинью подложило, они же ни одного человека не прислали в помощь.

— Похоже на то, — ответил Гарри, рассматривая свою палочку, которая почему-то начала сыпать искрами. — Кстати, ты Дрейко не видел?

Лицо у Рона вытянулось.

— Ты и впрямь надеялся, что он будет работать?

— Ну, не знаю, не может же он быть еще в постели.

— Почему нет? Ему все равно делать нечего.

— Мне кажется, он все-таки будет сдавать ЖАБА, — возразил Гарри. — Странно. Наверное, упражняется.

— Малфой? — Рон прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

— Ну ладно, я знаю, что ты о нем думаешь. Я тоже так когда-то считал, но нужно же ему предоставить шанс, хоть какой-то.

— Тебе надо, действуй, — равнодушно отозвался Рон. — Честно признаться, я просто не могу себя заставить испытывать к нему что-то еще, кроме презрения.

— Рон, никто тебя к этому и не принуждает, — попытался убедить его Гарри. — Для начала можно хотя бы прекратить враждовать.

— Да он же и над тобой куражится!

— Нет, он… просто так выражает себя.

— Что?

— Правда. По крайней мере, я так чувствую.

— Это ты очень хорошо сказал, Гарри, — раздался голос Луны. — Если у тебя это есть в сердце, значит, ты находишься на верном пути. Я уже давно заметила, какое большое у тебя сердце.

Гарри вспыхнул и промолчал. Рон потрясенно смотрел на Луну, пытаясь понять ее слова. Она же чуть улыбнулась и поплыла дальше, что-то напевая.

— Она бесподобна, не правда ли? — ухмыльнулся Рон. — И вновь, как обычно, знаменитый Гарри Поттер от ее слов покраснел до ушей!

— Хватит тебе, — добродушно проворчал Гарри.

— ОК, «большое сердце», — поклонился Рон. — Теперь я буду именовать тебя именно так. Большое сердце — это хорошо, но такое сердце предназначено для того, чтобы выдерживать много ударов… Впрочем, я не утверждаю, что ты не должен общаться с Малфоем и Снейпом, но… береги себя, если ты встал на этот путь. Мы с Гермионой — мы не можем идти тем же путем, но мы будем идти рядом… на всякий случай!

Гарри почувствовал себя так, словно его оглушили дубиной. Он и не подозревал, что Рон и Гермиона так много размышляли об этом и так тонко это подметили. С виду им было абсолютно все равно. Тонко… Гарри задумался над тем, что для него означает это слово. Нечто тонкое нельзя охватить взглядом, нельзя услышать ушами, это, действительно, может лишь существовать в сердце…

Джинни подошла и взяла его за руку.

— Пойдем в замок, Гарри. Работа закончена, и тебе нужно идти в тепло, ты опять нарочно снял шарф.

Гарри притянул ее к себе, не обращая внимания на посторонние взгляды. Он хотел вложить в это объятие самого себя, или даже больше — всю любовь, которая есть на свете. Джинни обмотала его своим теплым, пахнущим ее духами шарфом и радостно улыбнулась. Гарри огляделся: Рон взял за руку Гермиону, которая уже освободилась и выглядела разочарованной из-за того, что от нее потребовалось так мало услуг, и они пошли к замку, что-то обсуждая приглушенным голосом. Джинни потащила Гарри в ту же сторону.

— Ты знаешь, я понял, что именно происходит с Луной, — неожиданно для самого себя произнес Гарри.

— Я тоже, — фыркнула Джинни, — уже давно. Но я решила не расспрашивать ее, я думаю, она боится говорить об этом.

— Но ведь ты умеешь хранить тайны! — удивился Гарри. — Мне кажется, ей станет легче, если она поделится с тобой. А так — все равно это скоро всем станет известно. Несложно догадаться.

— Ну, да, нас слишком мало сейчас в замке, чтобы это можно было скрыть, — согласилась Джинни. — Мне ее искренне жаль.

— А я бы не стал так быстро ее жалеть. Вспомни, сколько мне самому понадобилось времени, чтобы до этого дойти.

— Ха, если ей придется ждать столько же, сколько мне, она успеет завершить образование, а то и выйти замуж за кого-нибудь.

— Это еще почему?

— Что — почему?

— Я о замужестве.

— Это же ее самая большая мечта, разве ты не видишь? Это помимо путешествий и исследований. И я совершенно уверена в том, что она найдет себя именно таким образом.

— Ну, может быть, — неуверенно ответил Гарри. — Мне очень хочется, чтобы у нее все было хорошо.

— Теперь ты меня ослепляешь, — засмеялась Джинни. — Такое тепло от тебя исходит, Гарри. Нет, правда! Но мне как-то неспокойно.

Гарри помрачнел.

— Я и не притворяюсь оптимистом, Джинни. Более того, все свершится очень скоро, и неизвестно, выживу ли я на этот раз. Но у меня сейчас такая потребность в других людях, потребность сделать им что-нибудь хорошее, радовать их… я сумасшедший, да?

— Нет. Ты — Гарри. Гарри Поттер!

— Ну, полная синонимия!

Оба начали смеяться, а потом обнялись и так вошли в вестибюль Хогвартса. Филч, кряхтя, похромал мимо, тощая кошка миссис Норрис тащилась за ним; Гарри и Джинни подарили улыбку и им тоже, и старый смотритель, преодолев изумление, начал ворчать, что полуобразованным ведьмам и волшебникам больше нечем заняться, кроме как докучать ему.

За обедом Гарри Дрейко не видел.