Гастроль в мертвый сезон. Книга вторая. Стреляющие горы

Потому, забыв на время о необходимости вновь зарядить установку, я с волнением наблюдал за дальнейшей судьбой выпущенного мной снаряда. И в какой-то мере мои опасения сбылись в полной мере. Когда огонек выхлопа реактивной струи ракеты слился с контуром танка, бронированный монстр окутала дымовая завеса от сработавших зарядов, ударивших навстречу приближавшемуся снаряду. Только за долю секунды до этого, словно почуяв грозящую ей опасность, ракета резко изменила траекторию, взмыв круто вверх, уходя от устремившегося ей навстречу града картечи. После чего, так же внезапно сманеврировав, обрушилась сверху, угодив позади башни танка, где размещался двигатель.

И если первый хлопок, обозначавший подрыв головной части заряда особого впечатления не произвел, то ударивший следом сноп ревущего пламени ознаменовал последние секунды жизни бронированного монстра. О силе взрывной волны сдетонировавшей боеукладки можно было судить хотя бы по тому, что ударная волна достигла даже моей позиции. Что уж говорить о самом танке, с которого попросту сорвало многотонную башню, с легкостью отбросив ее на несколько десятков метров.

Не нужно говорить, что к моменту запуска последней ракеты от прежнего неуверенного настроя не осталось и следа. Впрочем, и не удивительно, учитывая, что у меня хватало беспокойства совсем другого рода. Вероятно, противнику удалось определить место старта ракеты, и теперь вершину скалы буквально поливали огненным свинцом из всех орудий. Чтобы иметь возможность произвести прицеливание, и не угодить под тяжеловесные очереди крупнокалиберных пулеметов, мне пришлось спуститься чуть ниже. И выбрав место у основания огромного гранитного монолита, в относительной безопасности я смог провести завершающий этап захвата цели.

Но, несмотря на огромный риск получить крупнокалиберный заряд в голову, не проследить за дальнейшим развитием событий было попросту выше моих сил. И оставалось только порадоваться, что после того, как ракета устремилась к цели, плотность огня значительно снизилась. Оно и понятно, ведь если не удалось воспрепятствовать запуску, продолжать курочить горную вершину уже не имело никакого смысла. И теперь всех присутствовавших не меньше меня интересовало, какой результат будет иметь атака на последний уцелевший танк.

Что и говорить, если после первого удачного подрыва одного из “Абрамсов”, я кардинально пересмотрел свое отношение к совсем недавно проклинаемой мной громаде установки. То после того, как сноп огня и дыма окутал и второй танк, восхищению этим оружием у меня не было предела. Напрасно механик-водитель пытался развернуть танк навстречу подлетающему заряду. Атаковать танк в лобовую броню, ракета по-прежнему не изъявила ни малейшего желания. Вновь заложив крутую “горку”, и в точном соответствии с заложенной программой, ударив в кормовую часть танка.

С той лишь разницей, что несколько дальше от башни, в результате чего подрыва боеукладки на этот раз не последовало. Хотя, это мало что меняло, и тугие снопы дыма и пламени, повалившие из всех щелей поверженного танка, наглядно продемонстрировали печальный конец этого бронированного колосса.

Учитывая, что боеприпасов к ракетной установке больше не осталось, оставаться на вершине скалы уже не имело смысла, как и тащить обратно саму установку. Только, учитывая тот вклад, который она внесла в ход боя, бросить этот уникальный образец вооружения у меня попросту рука не поднялась. Бережно замотав установку в покрывало, я поместил ее в неглубокую расщелину, после чего сверху завалил мелким каменным крошевом. Правда, напоследок я не смог отказать себе в удовольствии бросить взгляд на недавнее поле боя на склоне.

По понятным причинам самым эпичным зрелищем являлись два отчаянно дымивших “Абрамса”, еще недавно внушавших трепет одним только своим грозным видом. После их бесславной гибели, “Хамви” стали похожи на свору бродячих псов, лишившихся своего вожака. Три из них приблизились к поверженным гигантам, хотя было не сложно догадаться, что спасти членов их экипажей можно уже не рассчитывать. В то время как оставшиеся два, стремясь выполнить поставленную задачу, продолжали самоотверженно штурмовать склон. Вот только мне сверху было хорошо видно, что происходит на гребне склона. И промелькнувшая там фигура с четко узнаваемой трубой РПГ не оставляла сомнений, что броневики там ожидает в прямом смысле горячий прием.

Только если здесь ситуация опасений не внушала, то развитие событий на другом фланге вызывало у меня немалое беспокойство. Насколько я понял, первая атака “Апача” результата не принесла, по крайней мере, уничтожить пулеметную позицию Мустафы с первого захода ему не удалось. Только если раньше рокот его пулемета молотил ровно и монотонно, то теперь ритм стрельбы значительно изменился. Очереди стали рваными и бессистемными, словно на вершине шел бой, и Мустафа был вынужден отбиваться от наступавшего противника. Поэтому вместо того, чтобы спуститься вниз, где заняла оборону основная часть нашего отряда, я принял другое решение.