Газета Завтра 383 (14 2001)

Борьба за Дом Ростовых велась уже целых десять лет. Ровно десять лет назад, в августе 1991 года, по заданию влиятельнейших сил Евгений Евтушенко почти параллельно с развалом Советского Союза развалил Союз писателей СССР. Все получилось по той же классической схеме: целились в коммунизм, а попали в Россию. Целились в соцреализм, а попали в литературу. Жалко было не кабинетов в Доме Ростовых, которые никогда рядовым писателям и не принадлежали. Жалко было разрушения творческого союза, столь необходимого всем без исключения литераторам. Вслед за разрушением Союза писателей рухнула издательская система, рухнула книготорговая сеть, литература оказалась не нужна никому. И лишь стойкость наших славных писателей-фронтовиков Юрия Бондарева, Михаила Алексеева, Михаила Лобанова, стойкость писателей-почвенников Валентина Распутина, Василия Белова, Евгения Носова. Стойкость последнего советского поколения бывших сорокалетних Александра Проханова, Владимира Гусева, Сергея Есина, Владимира Личутина. Дипломатичность и гибкость, позволявшие писателям уцелеть в самые жестокие времена, но бескомпромиссность в главном, в сокровенном таких наших писательских талейранов, как Сергей Михалков, Валерий Ганичев, Феликс Кузнецов. Молодая задиристость Александра Сегеня и Юрия Козлова, Сергея Сибирцева и Николая Переяслова. Плюс надежная опора на провинцию, на все уголки России, где писательская жизнь ни на минуту не затихала, в нищете и гонимости прорывалась к своим читателям славными именами Виктора Потанина и Александра Бологова, Виталия Маслова и Виктора Лихоносова, Николая Коняева и Бориса Екимова. Плюс знамена нашей литературы, несущие миру правду о времени и мире журналы "Наш современник" со Станиславом Куняевым и "Москва" с Леонидом Бородиным, не дали погибнуть русской литературе. И в результате мы выстояли. Мы прошли через битву за другой наш писательский дом — на Комсомольском проспекте. Мы вписали в историю литературы трехдневное стояние в обороне от мельтешащих ельцинских чиновников и лакействующих жестокосердых либералов. Мы прошли через Дом Советов и октябрь 1993 года. И наши стихи и романы уже навсегда оставят в памяти людской именно наше видение этого этапа борьбы за Россию. Мы служили и служим не власти. Не партиям и движениям, а России. Русская великая литература никогда не стыдилась такого служения: "Все у меня о России, / Даже, когда о себе" — эти строчки великолепного русского поэта Владимира Соколова могут быть одним из девизов нашей борьбы за литературу. Борьбы за умы читателей.

Если власти по-прежнему не нужна такая литература, тем хуже для власти. Тем она ненадежней и хлюпистей.

В ПЯТНИЦУ 29 МАРТА на Горбатом мосту, славном своей обороной в октябре 1993 года, у Дома правительства состоялся впервые в истории России митинг протеста российских писателей. Звучал голос нашего старейшего классика Сергея Михалкова, выступали поражающие всех своей стойкостью не сдающиеся времени фронтовики — Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Владимир Бушин. Никто из либеральствующих радикалов не может сказать, что на митинге шла борьба за квадратные метры. Какие метры нужны председателю Союза писателей России Валерию Ганичеву, лидеру московских писателей Владимиру Гусеву, поэтам Валентину Сорокину и Людмиле Щипахиной? Все понимали, что если насквозь фальшивый коммерциализированный Фонд социально-экономических и интеллектуальных программ, возглавляемый Сергеем Филатовым, утвердится в Доме Ростовых, то для всех писателей, всех национальностей, всех убеждений, всех возрастов он будет потерян навсегда, вместе со своей историей, с легендами и с реальными достижениями отечественной литературы ХХ века.

Все последние годы Дом Ростовых был в распоряжении Международного сообщества писательских союзов, почему они потеряли контроль над всеобщим писательским владением — это долгая история. Виноватых много. Виноваты и те, кто привел наемника Тимура Пулатова в дом Ростовых в 1991 году вместе с Евтушенко и увертливым хамелеонистым Савельевым. Виноваты и те, кто поддерживал самоуверенного и жесткого восточного владыку в его всесильных правах все эти годы, до самого последнего времени, кто потворствовал и смотрел сквозь пальцы на все сомнительные коммерческие сделки, приведшие к тому, что на территории Дома Ростовых расположились десятки коммерческих фирм, удушливые ресторанчики, турагентства.

Я понимаю, что в самые темные годы, может быть, Пулатов был завесой, хорошей ширмой даже для спасения самой литературы. Ни Юрию Бондареву, ни Петру Проскурину в 1993-м или 1996-м годах власть бы не доверили. И дом еще тогда бы отобрали.

Понимаю, что действовать самым решительным образом надо было раньше. Когда еще здания были на балансе МСПС. Мы упустили многое. Очень многое...