Газета Завтра 888 (47 2010)

     Ложное сознание дезориентирует людей, которые легко запутываются в своих элементарных чувствах и эмоциях. И тогда появляются те, кого называют политическими технологами. Что они из себя представляют? Прежде всего как технологи все они вне морали, у всех у них эстетический взгляд на мир. Они помещают себя в ситуацию вненаходимости, и поэтому лично их ничего не касается, кроме всеобщего эквивалента

     Нужны ли современной России политтехнологи? Не знаю. Знаю только то, что во времена смуты и политической инфляции Россия нуждалась в вождях, а не в борцах с лампочками и не в изобретателях новых часовых поясов, не в тех, кто готов исправлять только имена. Мы, видимо, можем нефтяными трубами опоясать весь земной шар, но от этого никому из нас легче не станет. Возможно, кто-то поверит, что мы построим город-сад Сколково, но ума, равно как и новых технологий, у нас от этого не прибавится. Скорее увеличится число "партизан".

      ПАРТИЗАНЫ

     Я хочу напомнить о том, что у нас проблемы с самим существованием того, что называют обществом. На мой взгляд, у нас нет общества. Вернее, нет структурированного общества, нет групп людей, которые ясно могут сказать, что они хотят, а чего — не хотят. У нас партии — это не партии, а политический палимпсест. Наши профсоюзы — это не профсоюзы, а политический пастиш эпохи труда и капитала. То, что называют российским обществом, является на самом деле "пассажиром без места", который не может, даже если захочет, оказать институциональное сопротивление власти. Единственное, что ему остается сделать, это стать "партизаном". Все мы сегодня в некотором смысле партизаны, и многие из нас держат кукиш в кармане. Проблема состоит в том, что у большинства из нас нет воли к власти.

     Отношение русских к собственному государству определяется следующим обстоятельством. У русских никогда не была развита воля к власти. Этой воли лишили нас дворяне, которые взяли на себя функцию управления. Оставшись без дворян, мы склонились к номадическому образу жизни, к анархизму, к отшельничеству. Воля к власти связывалась у нас с государством. У него было право править, у нас — право соединять свободу с бытом. Поэтому свободу мы усвоили не как политическую, а как бытовую. Но быт — это основа цивилизации, и вот это-та основа и была у нас разрушена. То есть мы лишились основы и стали культурной ризомой, которой хотят привить просвещенный консерватизм.

      ПРОСВЕЩЕННЫЙ КОНСЕРВАТИЗМ

     В политическом пространстве России есть много причин для беспокойства. Например, не может не беспокоить то, что интересы русских и современного государства не совпадают. Это несовпадение дает о себе знать в идее федерализма, равно как и в идее парламентаризма. Как сказал Данилевский, мы всегда будем видеть в депутатах шутов гороховых, а федерализм понимать, как гостиницу, в которой русским жить неудобно. Но что мы можем сделать? Ничего. Просвещенный консерватизм, привитый культурной ризоме, означает только одно: рассуждайте сколько угодно и о чем угодно, только повинуйтесь.

      В ТЕМНОТЕ НА ОЩУПЬ

     Сегодня весь мир находится в ситуации неопределенности: никто ничего не понимает, везде смута, всем нужны свои политические шаманы. А это значит, что дело даже не в факторах риска, оценивать которые мы худо-бедно научились, не в интеллектуальных моделях развития, а в абсолютной цивилизационной темноте, в которой мы можем двигаться только на ощупь. И в этой темноте, как я думаю, нас должны вести не слепые менеджеры, а пророки с чутьем.

Олег Богуславский АПОСТРОФ

Теодор Адорно. Введение в социологию — М.: Праксис, 2010, 384 с. (Серия "Образ общества").

     Данная работа представляет собой запись последнего лекционного курса, прочитанного выдающимся немецким философом и социальным теоретиком Теодором Людвигом Визенгрундом Адорно летом 1968 года. Выступление было реконструировано немецкими издателями в 1990-е годы по сохранившимся магнитофонным записям.