Где дом твой, киллер?

— Плохо, для нее это шок. Ведь когда-то погиб Владимир, а теперь и Оксана на грани. Но я сказала, что Лидочку спасли, и она как-то пришла в себя. Сказала, что завтра пойдет за визой. Я ей пошлю справку из больницы, чтобы визу оформили скорее. Надеюсь, что через неделю она будет здесь. Ее присутствие важно юридически.

— А израильские родственники не могут обратиться в Министерство иностранных дел, чтобы дипломаты в Москве попросили бельгийское консульство ускорить выдачу визы из гуманитарных соображений? Но ты в этом разбираешься лучше, чем я. Когда за тобой приехать?

— Попробую созвониться с мамой и Эйтаном. У Эйтана среди родственников имеются работники МИДа. Я сегодня буду ночевать здесь: договорилась, и мне выделят палату. Приезжай завтра перед обедом.

— Хорошо. Пока.

Следом Генри сразу позвонил по номеру, полученному от шефа. Пересказал ситуацию, из-за которой беспокоит. Адвокат, судя по голосу, был весьма немолод — сперва начал сварливо отказываться заниматься чем-то в Брюгге: мол, у него слишком много работы в Брюсселе. Но когда Генри назвал имя человека, давшего ему этот номер, переменил тон и перешел на вполне деловой разговор. Генри подчеркнул, что шансы Оксаны выжить оцениваются врачами как незначительные. В связи с этим возникают обстоятельства, когда необходимо добиться опекунства над родившимся ребенком. Адвокат стал задавать конкретные вопросы:

— Перечислите возможных опекунов, их степень родства с младенцем.

— Я являюсь отцом, но брак с матерью ребенка не был зафиксирован. Есть сводная сестра матери ребенка, А также родная бабушка ребенка. Других близких родственников нет.

— Материальное положение потенциальных опекунов и ребенка?

— Я владею примерно полутора миллионами евро, домом в Чехии, гражданин ФРГ. Сестра матери владеет примерно семью миллионами евро, домом в Брюгге, квартирой и участком с домом в Израиле, не замужем, возраст — двадцать один год, гражданка Израиля, последние два года управляет состоянием матери ребенка. Бабушка не имеет состояния, живет в собственной квартире в Петербурге, уважаемый профессор экономики, вдова, гражданка России. Намерена приехать в ближайшие дни в Брюгге. Ребенок должен унаследовать, в случае смерти матери, около тринадцати миллионов евро. Мать — гражданка России.

— Более или менее понятно. Проблема в том, что мать — гражданка России, ребенок родился в Бельгии, а увезти его предполагается в Израиль, и там осуществлять опеку. Возникает вопрос о передаче юрисдикции. И суду придется его решать. Суд также заинтересуется, нет ли у соискателей опеки материальных интересов. Если бы у вас были документы о продолжительной совместной жизни с матерью ребенка в Бельгии, проблемы не было бы. А пока наиболее предпочтительным является вариант передачи опекунства сестре матери, учитывая ее состоятельность и владение вопросами управления наследством. Если вы подготовите согласованное всеми родственниками решение о передаче опекунства сестре матери, думаю, что проблемы удастся решить. Но учтите, у ребенка по праву рождения будет гражданство Бельгии.

— Понятно. Думаю, что согласие всех родственников будет.

— Я по электронной почте вышлю вам перечень документов, которые должна будет представить сестра матери. В Брюгге приеду только после прибытия бабушки, подписания прошения об опекунстве и согласия на опекунство одного из вас. Кстати, я обычно беру довольно большую сумму за свою работу. Но учитывая, кто порекомендовал вам меня, я представлю счет из расчета только по двести евро за час работы. Вас это устраивает?

— Да, главное, чтобы был положительный результат.

Генри пообедал. Времени до вечера много. Решил съездить в Осткамп.

Не заходя в кафе к Монике, заехал к Вильяму Ван дер Бергу. После обмена любезностями сразу перешел к делу:

— Вильям, у тебя приличный нож найдется?

— Что, Пьер, проблемы?

— Я отдыхал в Колумбии, нарвался там на бандитов. Немного поцапались, вот теперь они отследили меня в Бельгии. У меня ничего нет из оружия, нужен приличный нож.

— В Колумбии? Эк куда тебя занесло. Что-то с наркотой?

— Нет, с наркотой никогда в жизни не связывался. Просто отдыхал с девушкой. Не в Европе же отдыхать, я ее всю объездил по делам. Так что-нибудь дашь?

Вильям внимательно вгляделся в лицо Генри:

— Хорошо, дам. Только назад не возвращай. И постарайся, чтобы не выплыл потом на поверхность.

Открыл малозаметную дверь на первом этаже, пригласил Генри войти в малюсенькую комнату. Показывает на стеллаж у стенки:

— Посмотри, что подойдет. Может быть, тебе что-то серьезнее нужно?

Генри внимательно рассматривает аккуратно разложенные ножи всех типов: от больших мачете до узких кинжальчиков, четыре винтовки, пять немецких и бельгийских пистолетов. Коробки с патронами.

— Вильям, какая роскошная коллекция! Все зарегистрировано?

— Не все. Кое-что осталось с давних времен, но в основном все куплено легально.

— Дай что-нибудь не зарегистрированное. Пистолет не нужен.

Вильям поднял два ножа, показывает их:

— Вот эти еще со времен службы в Легионе.