Где я ее оставила

– Что?..

– Слушай, я, конечно, виноват перед тобой, прости… Но такого я никак не ожидал! Это уж слишком! Ты идешь к моему брату, а потом мне звонят из полиции.

– Полиция связалась с тобой?! И что ты им сказал?

– Что не знаю, где твоя Амелия. И как только тебе в голову пришло приплести меня! – от возмущения Джей шумно выдохнул. – Короче, я совершил ошибку. Не стоило заговаривать с тобой в баре в тот вечер. Не звони мне больше.

Телефон смолк.

Уитни опустилась на край кровати Амелии, и матрас просел под ней. Она уперлась на пальцы ног и слегка отклонилась назад, пытаясь сесть поудобнее. Не было равновесия и в душе. Внутри все трепетало, спазм сковал горло, не давая вздохнуть, а нервная дрожь, которая била ее со вчерашнего дня, становилась все сильнее. При мысли о том, что Джей не использовал ее, чтобы подобраться к Амелии или украсть деньги, Уитни стало чуть легче. Но женат?..

Как можно было не замечать тревожные сигналы? Та квартира. Сверхурочная работа, долгие командировки – и всегда именно по выходным… Где были ее глаза? Почему она отказывалась видеть очевидное?

Уитни знала почему.

Дело было в Амелии. Дочь сильно отдалилась от матери. Отчуждение между ними росло, казалось непреодолимой пропастью. Уитни чувствовала себя одиноко и отчаянно нуждалась в близком человеке. Джей заполнил эту пустоту – по крайней мере, до какой-то степени. Когда дочь начала отдаляться, Натали сказала Уитни: «Ты хорошая мать, выполнила свой долг, девочка повзрослела».

Для детей на родителях белый свет клином не сошелся, у них своя жизнь и свои интересы, это неизбежно.

Уитни поверила подруге. Вот почему, как ни больно было Уитни из-за стены, выросшей между ней и дочерью, она не пала духом. Не сдалась. Необязательно быть для Амелии подругой. Главное – защищать дочь, оберегать. И она думала, что делает ради этого все.

Что, если именно ее постоянные запреты и давление стали причиной побега?

Как выяснилось, дочь скрывала очень многое. И вот результат – Уитни представления не имела, где ее искать. Лишь формально она потеряла Амелию в пятницу вечером, на самом деле все случилось уже давно.

Такие мысли вновь привели Уитни к столу Амелии, и она стала жадно перебирать остальные бумаги. Слезы застилали глаза, голова раскалывалась от боли.

Отложив бумаги, Уитни вернулась к себе, чтобы взять очки для чтения. Обычно она носила их только по вечерам, когда глаза уставали, или после долгой работы за компьютером.

Очки лежали на тумбочке в спальне. Она уже повернулась к двери, но тут что-то тонкое оцарапало большой палец на ноге. Лист бумаги? Нагнувшись, Уитни пошарила под кроватью.

Желтоватый лист бумаги с неровными краями, словно из дневника вырвали страницу. Текст, написанный ручкой, просвечивал на обратной стороне листа.

Уитни никогда не вела дневников. Так откуда же лист оказался у нее под кроватью? К счастью, очки для чтения были при ней.

Перевернув лист, Уитни сразу же узнала почерк, хотя не видела его много лет. Кровь похолодела, когда взгляд выхватил из текста многократно повторяющееся ее собственное имя. Откуда взялся здесь этот обрывок и почему?

Вспомнились фотографии в комнате Амелии. Деньги, пропавшие со счета Амелии и из ее собственного ящика. И снимки, исчезнувшие со страницы дочери в «Инстаграме». Все это время Уитни была готова обвинить Дэна, Джея, незнакомых парней… Но что, если настоящей виновницей происшедшего была она сама? Что, если причины таятся в ее прошлом? В том, что она совершила?

Из коридора донеслись звуки музыки. Только через несколько секунд Уитни поняла, что звонит телефон, забытый в комнате Амелии. Бросив очки и страницу из дневника, она помчалась за трубкой.

– Дэн? – ответила она, задыхаясь.

– Привет, Уит.

– Есть новости?

– Нет. Вообще-то я позвонил, чтобы объяснить тебе, почему я сообщил полиции. Думаю, ты должна услышать это от меня, – сказал Дэн.

Уитни подалась вперед.

– Я рассказал им о своих подозрениях.

– Подозрениях? – у нее пересохло во рту.

– Ну, насчет цвета глаз Амелии.

– О боже. Неужели ты серьезно? – она покачала головой. – Зачем?

– Затем, что пусть им займется полиция. Вполне возможно, он замешан.

– Ты назвал им его имя? – Дэн молчал. Уитни переспросила дрожащим голосом: – Дэн?

– Пришлось.

– Какой смысл. Он в тюрьме.

– Ты уверена?

– Ну, точно не знаю. По-моему, в тюрьме. Почему ты его подозреваешь? Знаешь что-то, чего не знаю я?

– Откуда? – произнес Дэн. – Я ведь не слежу за его судьбой.

– Я тоже, – сказала она. Ее щеки запылали от намека.

– Ну, тебе-то как раз, пожалуй, стоило бы.

– Нет. Никакого отношения к Амелии тот тип не имеет! Он всего лишь мой бывший парень из школьных времен. Зачем его втягивать? Боже, что за бред?

– Хочешь показать, что ты изменилась, Уит?.. Увы, ты не изменилась. Совсем. Ты все та же. Всегда в режиме защиты.

– Я вовсе не защищаю его.

– Так я говорю не о нем.

Уитни отшатнулась, словно получила пощечину. Возразить ей было нечего. Да, она защищала себя. Но не только себя. Прежде всего она защищала Амелию.