Где начинается радуга?

— Оказывается, бывает, — со вздохом отпускает руки и идет в сторону кукол для Люси. — Это не лечится медикаментозно. Но проявляется в некоторых странных формах. Одна из особенностей. Сильное проявление ревности. Та, девушка это младшая сестра моей мамы. Когда у мамы стали проявляться особенности характера особенно сильно. Ревновать она стала всех.

— К тебе?

— Можно и так сказать, — признает факт он. — Тетя любит сестру, даже такую. Но не хочет провоцировать приступы. Поэтому мы встречаемся почти тайно. И многие кто видел ее. Думают, что я с ней сплю.

Я перевариваю информацию. И мысленно бью себя по голове.

Потому что я идиотка.

Глебу везет прям. Мать истеричка. Девушка идиотка.

Что?

Я ему пока не девушка.

Что?

Какое пока?!

— А я была на съемках, — пытаюсь сменить тему. Потому что голова моя пошла кругом от идиотских подсознательных желаний.

— Матвей тебя туда отвез?

— Ага. Он подарил возможность туда поехать. А я приняла, — замолчала. — потому что восприняла как извинения. Света, проблемы в школе — причина же он. Так что моральная компенсация с него.

— И как тебе? — со странными нотками интересуется Глеб и поглядывает на меня.

— Ты про что?

Не понимаю о чем он и оглядываюсь. Мы дошли до стеллажей с нужными куклами, осталось только выбрать нужную.

— Ты подороже выберешь, или экономный вариант?

Перекидываю вопрос на Люсю и присаживаюсь, чтобы достать привлекшие меня игрушки. Глеб с понимающей улыбкой отвернулся и приблизился к полкам. Он внимательно вчитывался и что-то показывал мне. К моему удивлению, про кукол он знал много. Намного больше меня. И хоть когда-то меня тоже привлекали куклы, в которые я играла, про ЛОЛ я знала мало. У меня были куклы: модели, модельеры, фотографы. Я подбирала им одежду, что-то сама шила, а потом фотографировала на мыльницу. Удавшиеся фото я под контролем мамы распечатывала и вставляла в рамку. За три года я собрала целую коллекцию таких фотографий. Мое хобби переросло в моделинг. Я начала сама участвовать в сессиях. Мама пробовала меня снимать и радовалась, когда у меня удавались снимки. Потом школа моделей. Предсказывание моего первого преподавателя. И многочасовая работа.

В какой-то период мое хобби с куклами отошло на второй план. Потому что катастрофически не хватало времени, чтобы поспать.

Я помню несколько особенно любимых кукол барби. Одна девушка с белыми волосами с переливами из блестящего полиэтилена. Однажды я сушила феном ее волосы и некоторые из них оплавились. После я проплакала почти сутки.

Отец увидев из-за чего я так расстроилась. Привез из следующей заграничной командировки пару. Кен и барби. В свадебных нарядах.

Эти три куклы оставались моими самыми любимыми многие годы. И даже чуть плавленные волосы меня не раздражали.

И мне казалось, что именно они привели меня в моду. Моделинг. Во все что связано с этим.

— Я думаю этот набор ее порадует, — Глеб поднялся с огромной коробкой в руках.

Я сомнением посмотрела на ценник, вспоминаю разговор с Ариной. Она говорила об отсутствии богатств у Алмазовых. Он уверен в своих силах?

Я открыла рот, чтобы напомнить.

Но не сделала этого.

Только Глеб понял меня без слов.

— Не беспокойся это мне по карману, — хмуро ответил мне и развернулся к кассам.

— С чего ты взял, что я начну тему о деньгах?

— Об этом часто вспоминают, — спокойно оплачивая, начал Глеб. — Особенно после общения с Марковым.

И упрек в глазах. Он действительно ревнует меня? Или у них соперничество? И для них прям важно, чтобы человек занял одну лишь сторону в их битве.

С пакетами в руках мы направились к остановке.

В моей голове вихрем летал вопрос.

Как сказать Глебу, что с Матвеем у нас нет отношений. Как ему намекнуть? И как узнать, что для него важно.

То что я была с ним. С главным словом «я».

Или то, что Матвей вроде как побеждает. И тут главный Матвей.

Это так глупо, — со вздохом поднимаю голову и ловлю лучи закатного солнца.

— Наш автобус.

Тихо произнес Глеб и просигналил водителю. Мест не было и нам пришлось встать впритык друг другу. Его близость меня смущала. И я осознала, что остро нуждаюсь прояснить окончательно все наши неясности.

— Я-а, — протянула я и замолчала. Глеб придвинулся, подумав, что он не расслышал. А я не могла отвести взгляда от двух спрятанных родинок за ухом. — Я не заинтересована в Матвее.

Глеб посмотрел на меня и отодвинулся.

Он не понял!

Пододвигаюсь к нему сама и встаю на цыпочки.

Я встала на цыпочки. С моим-то ростом. Я привыкла снисходить до кого-то, а не тянуться. Вот только с Глебом я многое делаю впервые. Сейчас к примеру, я впервые оправдываюсь.

— У нас были разные номера. Разные кровати. Утром сегодня я оставила его в отеле и уехала. У нас не то что близости, — хмыкнула я вспоминая тот вечер. — Поцелуя-то не было.

— Даже попыток с его стороны?

— Попытки были. Но все неудачные.

Выдохнув, я очнулась. Мое лицо слишком близко к нему.

Но мне не охота отстраняться от него. Мне не охота создавать стену между нами.