Где найдешь, где потеряешь.

дошла ближе и теперь уже могла различать голоса. Один из них принадлежал Сидоренко. Другой — парню из холла, ну а третий она только что слышала, тут не было никаких сомнений. Разговор шел на повышенных тонах, однако слов она никак не могла.разобрать. Она подошла еще ближе. И вдруг... Сразу три окна на первом этаже вспыхнули ярким светом, осветив на тропинке Анфису. Она замерла, не зная, что делать — идти вперед или броситься назад. Вся троица обернулась в ее сторону.

Сидоренко, теперь она видела его хорошо, что-то сказал и, сев в машину, газанул. Машина резко тронулась с места, проскользив по асфальту, вывернула на дорогу.

А парни двинулись навстречу Анфисе. Их медленная, вальяжная походка не обещала ничего хорошего. Ей стало страшно. Оценив обстановку, она поняла, единственное спасение — успеть наискосок добежать до арки и, проскочив ее, оказаться в более людном месте. И она рванула... Но не рассчитала, что длинные полы шубы будут путаться в ногах, а в неутоптанном снегу она буквально увязнет. Но ей все-таки дали добраться до арки.

В арке была кромешная тьма. Кто-то рванул ее за рукав и резко, броском, прижал к вонючей, как и во всех московских дворах, стене. Они дышали ей прямо в лицо.

— Ну что, отпрыгалась, коза? — послышался угрожающий голос...

Анфиса подумала про себя: «Может, не отпрыгалась, но допрыгалась». Вот и все ее расследование. Все ее дурацкие стремления помочь там, где уже ничем не поможешь. Внутри у нее будто льдом покрылось.

По голосу она сразу определила — справа тот, из кабинета, именно его нужно больше других опасаться.

— Что вам нужно? — выдавила она,

— Это тебе что тут нужно? — вновь заговорил он. — Где Антон?

От этого вопроса Анфисе стало душно.

— Я не знаю.

— Не ври! Где он? Зачем таскалась к Сидоренко? — При этих словах он ударил ее под грудь. Шуба смягчила удар. Боль, резкая, но терпимая, пронзила ее тело. И тут она вдруг почувствовала, что сейчас разрыдается или потеряет сознание. «Только не это», — дрожа всем телом, думала Анфиса.

Между тем все вокруг отдалялось куда-то, заволакивало туманом. Чувства притуплялись. И только сжимало сердце.

От ее молчания парень разозлился. Он навалился на нее всем телом и зашипел:

— Говори! Ну же, говори! А то...

— Эй, что у вас тут? — вдруг раздался в арке мужской голос.

Парни отпрянули от нее. Анфисе показалось, что она узнала этот голос.

— Вали, куда шел. Нос не суй, куда не просят, —

ответил вновь тот, что держал ее справа. Другой же все время молчал.

— Штырь, ты, что ли? — осведомился вновь прохожий. И Анфиса почувствовала, что он подошел совсем близко. Где-то внизу недовольно заворчала собака.

— Влас? — удивленно произнес Штырь.

У Анфисы не было больше сомнений. Она вдруг испугалась, что Влас, тот самый охранник из ангара, неведомо откуда взявшийся в этой темной арке, уйдет. И, не осознавая, на чьей он стороне, спасение это или ее погибель, она вдруг завопила:

— Это я! Это я! — и, толкнув парней, попыталась вырваться из их плена. Но ее вновь поймали.

— Стой, уродина чернобыльская! — вновь прижав ее к стене, приказал Штырь.

— Штырь, отпусти-ка девчонку! — скомандовал Влас.

— А пошел ты к...

Но Анфиса почувствовала, что голос Штыря стал менее уверенным.

— Она что, твоя?

— Моя! — резко оборвал его Влас.

— Чего?

Влас решительно подошел к ним и, отпихнув их неожиданно сильным движением, вытолкнул Анфису из арки.

— Дернетесь, собаку спущу! — угрожающе произнес он.

— Ну, ладно, Влас! Мы еще встретимся. Ты у нас еще попляшешь, урод! — завопил Штырь им вслед.

— Поглядим, кто еще попляшет, — буркнул

Влас и, крепко взяв вдруг покачнувшуюся Анфису под локоть, повлек ее прочь.

Она почувствовала, как о ее шубу потерлось что-то массивное и сильное. Мегрэ.

Анфису трясло, прижимая свою сумочку к груди, она еле поспевала за широко шагающим Власом. То, что дурное кончилось, осталось позади, доходило до нее с трудом. Когда они оказались на освещенном месте, Влас остановился и только теперь глянул на нее.

— А, так это ты? — удивленно изрек он.

— Я, — нерешительно произнесла Анфиса, поняв, что там, в арке, в темноте, он ее не узнал.

— Ты где живешь? — поинтересовался Влас.

— У ВДНХ, а там еще автобусом...

— Далековато. Ладно, до метро я тебя провожу... Я с собакой, так что придется пехом. Дворами здесь недалеко.

Анфиса кивнула. Мегрэ снова подошел к ней. Анфиса протянула ему руку, и он лизнул ее.

— Признал, что ли, — сказал Влас и зашагал вперед. Анфиса устремилась за ним. Не говоря ни слова, они дошли до метро.

— Дальше сама, — сказал Влас, остановившись. — А вообще-то так поздно ходить не стоит, — но, припомнив их встречу у ангара, добавил: — Ах да, забыл. Ты же у нас смелая...

От его слов Анфиса вдруг вновь чуть не разревелась. Она столько пережила, а он!

— У тебя бумага и ручка есть? — спросил Влас.

— Угу, — Анфиса быстро достала записную книжку и ручку. Он что-то написал и протянул ей книжку обратно.

— Вот, это мой телефон. Доедешь, позвони. Я должен знать, что ты дома. — И, не прощаясь, пошел назад.

— Спасибо, — тихо произнесла Анфиса, но он ее уже не слышал.