Где наша не пропадала

Поднялся на гору к часовне, нашел нужную улицу, подхожу к воротам. Не тронул, а всего лишь руку к кольцу протянул, а из-за этих самых тесовых да непрошибаемых – лай. Цепные псы обычно гавкают очередями, как автомат Калашникова, а там – штучными, словно гаубица. Ухнет… и поневоле приседаешь. Стоишь на полусогнутых, собственной трусости удивляешься, гадаешь, каких же размеров зверюга тебя поджидает, только остатки смелости соберешь, чтобы распрямиться, а она опять… и снова коленки слабеют. Но стоило выйти хозяину, и собака притихла. О наличии хозяина меня предупредили, так что мужской басище за воротами невесты лишних волнений не вызвал. Это братишка ее. Мужичок с трехстворчатый шкаф, а лицо сплошь в улыбке – полированный, можно сказать, шкафчик. Ладонь сдавил, и опять в коленках слабость. Но приглашает радушно. За оградой терем с расписными ставнями, и невестушка моя на крыльце в пуховую шаль кутается. Я почему невестой называю, потому что в белом платье встречать выбежала. Идем к ней. Собака рядышком следует.

«Он у меня вместо звонка, – кивает братец на пса, – для экономии электричества, согласись, не слабо придумано?»

Я соглашаюсь. Глядя на его полированные створки и кобеля ростом с матерого волчару, желание возражать притупляется. Да и придумано действительно с живинкой: есть напруга или отключили – звонок всегда работает, и юные конструкторы на запчасти ничего не открутят. Заходим в избу. Братец полушубок у меня принимает, на плечики вешает, за мной сроду так не ухаживали. В передней уже стол накрыт. Бутылки, тарелки с разносолами – на столешнице места для локтя не найти, а невеста жалуется, что гусь в духовке никак до настоящей истомы не дойдет. Жена брата из кухни поздороваться прибежала, постояла возле нас полторы минуты и – снова к своим хлопотам. Маленькими шажочками процокала, свещавенькая вся из себя, как матушка моя таких называет, тоненькая, значит, на просвет видать. Невеста извинилась и вдогонку за ней уплыла. Ну а брат, пока они последние штрихи и мазки наводят, в свою комнату пригласил покурить. Засмолили, он меня и спрашивает, правда ли сеструха говорила, будто я на все руки мастер: и швейные машинки, и часы, и телевизоры… Я хвастаться не люблю, неудобно при первой встрече. Не все, говорю, но кое-что иногда получается. Не успел комнату оглядеть, а он уже выкладывает на стол будильник и двое наручных часов – посмотри, мол, пока женщины с закусками возятся, все равно к выпивке рано приступать, а то наклюкаемся до двенадцати и праздника не увидим. И то верно, до Нового года, по местному времени, почти четыре часа, а по московскому – целый рабочий день.

Начал с будильника, там вроде и делов-то всего ничего, а около часа провозился. Невеста пару раз заглядывала к нам, утешала, что, дескать, еще чуть-чуть и все будет готово. А чуть-чуть, как известно, у нас, в России, не считается. Раз – чуть-чуть, два – чуть-чуть… Будильник собрал, за часы принялся. Открыл их, а там… темный лес, валежником заваленный. Все дефекты перечислять очень долго, да и не поймете вы, но суть, надеюсь, уловили. Надо было сразу сказать, что запчасти нужны, и бросить это занятие, да сдаваться без боя не хотелось. Мудрю, кумекаю, а в животе урчать начинает, перед тем как в гости отправиться специально говел. От садистских запахов из кухни в голове туман и пальцы не слушаются. Братец вышел, дверь за собой не прикрыл, со мной чуть обморок не случился. Думал, гусиную ляжку на пробу принесет, а он с паяльником вернулся. Это еще зачем, спрашиваю. А он полировкой своей сияет: знаю, мол, что в часы с паяльником не лазают, но на всякий случай, если время останется, телевизор запасной надо бы починить, чтобы женщинам на кухне скучно не было.

Короче, сели за стол без четверти двенадцать.

Кое-как проводили старый, выпили пару рюмок за Новый и меня в сон потянуло – устал. Даже гуся с яблоками попробовать не успел. Да я, в принципе, продержался бы часочек-другой, но хозяин, человек с понятием, увидел, что у гостя медлительность в движениях наметилась, сразу засобирался почивать, и сестрица, которая в белом платье на невесту похожа, поддакивает ему, а про жену и говорить нечего – муж только подумал отбой объявить, а она уже побежала подушки взбивать. Я, конечно, не надеялся, что меня с невестой положат, у меня и в мыслях ничего военного не было – посидеть бы без надсмотрщика да за ручку подержаться – так и этого не позволили. Мальчики – налево, девочки – направо. Заботливый братец опустил лапищу на мое плечико и увел к себе в комнату, и не грубо как-нибудь, а в высшей мере уважительно, собственную кровать дорогому гостю уступил, себе скрипучую раскладушку наладил, но поставил ее впритык с дверью – не потревожив его, из комнаты не выберешься. Удивляюсь, почему волчару рядом не уложил? Наверное, побоялся испортить уникальный звонок резкими температурными колебаниями.