Где наша не пропадала

О рыбалке, конечно, не могло быть и речи. Мне пришлось срочно переквалифицироваться в ветеринара и вырезать крючок из кошачьей лапы. Хорошо еще, на заглот не взяла.

Вы думаете, этим все и кончилось? Если бы. Не мог же я бросить калеку на произвол судьбы. Ноги-то не только волка кормят. Так что до восстановления трудоспособности пришлось ее у себя в комнате держать. А выздоравливала Мурка медленно. Может, по причине малой стерильности моих хирургических инструментов? Может, на нервной почве? Ну, а я вынужден был каждый день вставать на час раньше, чтобы успеть до работы купить молока. Есть же у нас в законодательстве статья, по которой виновный обязан содержать пострадавшего. Долг совести. Короче, те же самые алименты…

А с тайменем мы все-таки встретились. Но чуть попозже и в другом месте.

Двойная уха

Заинтересовал, значит, таймешек? Теперь понимаете мое состояние? Я же не по рассказам, я его живого видел, во всей красе. Тогда слушайте дальше.

По простоте душевной я ребятам с работы открылся. Они меня – на смех. Оказалось, что этого мелкого грызуна не ловить надо, а самому делать из резиновых уплотнений или из шкурки беличьей. К слову, рассказали, как таймень собачонке хвост по самый корешок отхватил, пока она через речку переплывала. Я понимаю, что рыбакам верить опасно, но бегала же по улице бесхвостая Жучка, сам видел. Так что киска моя легко отделалась.

Смастерил я, значит, искусственного мыша, да не поймал, как говорится, ни шиша. Ушел таймешек с моего плеса, на новые угодья смигрировал. Три дня я по берегу пластался, и никакого КПД. Азартец мой, сами понимаете, приостыл. Ему тоже подогревчик нужен, стимул какой-нибудь. Потом аврал на работе начался, не до баловства стало.

Короче, выбрался я на речку только поздней осенью, да и то не на рыбалку, а рябчиков погонять.

К тому времени я уже пообтерся в местных условиях. Фауну от флоры отличать научился. И по прямой тропе тютелька в тютельку к нужному месту вышел. Речка там узенькая, а поперек ее лесина повалена – мостик, так сказать, импровизированный. Правда, без перил. За мостиком-то рябчики меня и поджидали. Но рябчики рябчиками, а кругом красотища такая: возле ног речка журчит, над головой небо без облачка, воздух ядреный, тишина… и ни гнуса тебе, ни клещей – Ницца по-сибирски. Я хоть и азартный человек, но в тайгу хожу не только из берданки лупить, мне и с прекрасным надо пообщаться, к мудрости природы прислушаться. Перекурил я, повздыхал, посетовал на суетность нашу… А потом старательно затоптал окурок, загнал в стволы патроны и направился убивать рябчиков.

Корячусь по лесине, а она скользкая. Я со своей берданкой, как эквилибрист с балансиром, выгибаюсь. Да еще и обломки сучьев под ноги лезут, того и гляди, сапоги порвешь. Речка вроде и узенькая, а к середине переправы спина взмокла, но ничего не поделаешь – охота пуще неволи, да и до берега уже рукой подать. И друг за спиной бултых – рыбина сыграла, смачно так шлепнула, и…

Погодите, ослабьте вожжи – сам во всем сознаюсь.

Представляете картинку – таежная речка, лесина поперек, и на ней зацепленный за сук отворотом болотника человек с ружьем вниз головой висит и покачивается, как маятник Фуко.

Кто оказался в роли маятника, объяснять? По-моему, нескромно.

Покачиваюсь потихоньку. В метре от носа речка студеная бежит. На дне камешки разноцветные. По верхней воде малявки снуют. Чуть в стороне яма чернеет. Выскочил из нее заполошный хариусишка, сглотнул что-то и на меня уставился. В другой ситуации я бы на него так взглянул – вмиг бы, красавчик, просолился. Да не в моем положении было в гляделки играть. Головенка моя чугунной сделалась. Сопельки со всего тела к носу сбежались. И руки вниз опустить охота, прямо невмоготу. Да нельзя. Во-первых, ружье намокнет, во-вторых, рюкзак свалится. А мозги в таком положении работают хоть и быстро, да вхолостую. Пресс брюшной напрягаю, надеюсь к лесине подтянуться, да без толку все. А хариусишка кобенится, вытанцовывает передо мной. И вдруг рядом с моим носом пролетает полутораметровая туша. Хвостищем своим хвать по воде. Бедный хариусишка! А сам я качнулся с перепугу, непонятно каким образом накинул ружейный рамень на сук, и в этот момент нога моя выскользнула из болотника.

И гражданин Петухов превратился в мокрую курицу…

Пока выплывал, чуть о забереги не порезался. А выбрался на сушу, глянул на потерянный сапог: с хозяина в три ручья, а он сухонький висит, как ни в чем не бывало, и смех меня разобрал.

Развел костерок. Поскидал с себя шмотки. Устроил вешала. Пока барахлишко подсыхало, сбегал и насшибал рябчиков. Патроны у меня были в полиэтилен завернуты, так что без добычи не остался. Обжарил парочку птичек, и внутри потеплело. А когда одежда подсохла – совсем хорошо стало. Даже уходить не хотелось. Да коротки осенние денечки.