Где собака зарыта

И Берни потащился вперед. Я почувствовал слабый запах, напомнивший мне об аромате бекона, и дело, конечно, было не в том, что кто-то готовил неподалеку завтрак. Мускусная свинья! Что вообще на свете сравнится с охотой на мускусную свинью? Даже представить себе не могу. Я принялся обнюхивать кактусы: круглые такие, с острыми иголками – о, я много знал об этих иголках и не собирался вновь повторять свои ошибки – и ощутил, что запах мускусной свиньи стал сильнее. Я сошел с тропинки и рысью побежал вперед, опустив нос к земле. Обогнул высокий красный камень и, как говорит Берни, бинго! Мускусная свинья, большая и жирная, была тут как тут и в данный момент самозабвенно жевала какую-то мелкую издохшую животинку. Мое появление незамеченным не осталось – мускусные свиньи вообще отлично различают запахи. Она подняла голову и приглушенно зарычала, сжимая в зубах свою добычу. Она что, думает, что я пришел отобрать у нее эту дохлую тварь? Хотя, кажется, не такую уж и дохлую: мне показалось, или хвост у нее только что дернулся?

Я зарычал в ответ – по большей степени из-за охватившего меня отвращения. Мускусная свинья выронила свою добычу – та мгновенно вскочила на лапы и опрометью бросилась к ближайшей дыре, вырытой в земле – и обнажила бивни. Я в ответ обнажил клыки, и мускусной свинье это не понравилось, это точно. Она сделала шаг назад, затем другой – словно и вовсе позабыла, что все еще угрожающе скалится.

Я подобрался, в любой момент готовый прыгнуть.

– Чет! Чет!

Я обернулся назад, в сторону тропинки, и с удивлением обнаружил, что она находится как-то слишком уж далеко, да еще и значительно выше того места, где сейчас был я сам. Берни стоял на самом краю обрыва.

– Ко мне, Чет. Назад.

Я посмотрел на Берни, потом на мускусную свинью, которая все еще стояла, обнажив бивни.

Ладно, Берни, сейчас буду, дай мне только кое о чем позаботиться.

– ЧЕТ! СЕЙЧАС ЖЕ!

Я снова бросил взгляд на Берни, стараясь не обращать на него внимания, но давалось мне это с трудом. И что вообще значит «сейчас же»? Я решил, что это значит сравнительно скоро, не слишком долго, но и не…

– СЕЙЧАС ЗНАЧИТ СЕЙЧАС!

Берни может говорить очень громко, если захочет. Земля вокруг меня словно бы затряслась. Я не говорю, что Берни такое под силу, просто так оно ощущалось.

Я снова повернул голову к мускусной свинье, но она исчезла. Конечно, я легко могу напасть на след, а потом останется только стремительно броситься вперед, но…

– ЧЕТ!

Я почти уверен, что земля задрожала на самом деле. Я развернулся и пошел к Берни: точнее, медленно побрел, уныло волоча хвост по земле. Берни звучал сердито, в этом не было никаких сомнений. Несмотря на это, когда я вспрыгнул на край обрыва, он крепко меня обнял.

– Такой чудесный день было бы обидно тратить на ветеринара, – сказал он. – Помнишь, что было в прошлый раз?

Я не помнил. Берни дал мне собачье печенье – не роскошное лакомство от «Ровер-Энд-Кампани», а обычное, из супермаркета, но такие печенья я тоже любил. Я проглотил угощение, встал на задние лапы и облизал Берни лицо. Он рассмеялся.

– Давай-ка лучше потренируемся.

И он снова принялся бежать по тропинке в своем неповторимом стиле большого увальня – да, я боюсь, что это описание отлично ему подходит. Кажется, еще он немного прихрамывал. Такое иногда случалось, особенно если он уставал – когда-то давно Берни ранили в ногу, когда он воевал в пустыне – не в нашей пустыне, а в какой-то очень далекой. Я пошел рядом, принюхиваясь к воздуху.

Мы прошли изгиб дороги, обогнули плоский камень и направились к скале: Берни пыхтел и отдувался, а я брел неподалеку, время от времени высовывая язык – просто так, ради развлечения. Туман окончательно рассеялся – значит, жара уже идет на спад. Высоко в небе кружила большая черная птица. Я не любил больших черных птиц – да мне в общем-то никакие птицы не нравились.

– Чет? Чего это ты ворчишь?

Кто, я?

– Ты устал? Хочешь, остановимся?

Кто, я?

– Там вроде как впереди скамейка?

Мы поднялись по тропинке еще немного вверх и вышли на смотровую площадку, где стояла деревянная скамейка. Берни шлепнулся на нее, удовлетворенно вздохнув, а я встал рядом. Если знать в какую сторону смотреть, иногда отсюда можно увидеть небоскребы, возведенные в центре города, но ни я, ни Берни туда не смотрели. Берни рассматривал небо, а я рассматривал Берни.

– Что за день, – сказал он. Я поднял взгляд: большая черная птица уже исчезла.

Берни достал из рюкзака бутылку с водой и маленькую миску. Мы попили – Берни из бутылки, я из миски. Пару раз я пытался пить прямо из бутылки, и хочу вам сказать: это куда сложнее, чем кажется.