Где собака зарыта

– О каком призовом фонде идет речь? – спросил Берни.

– Призовом фонде?

– Если Принцесса выиграет, сколько вы получите?

– Она получит голубую ленточку.

– И никаких денег?

– Что может быть лучше голубой ленточки? Она их просто обожает.

Берни улыбнулся – улыбка получилась слабой и быстро угасла. Он отпил еще один глоток кофе, и я с удовольствием заметил, что руки у него больше не дрожали.

– Я бы хотел с ней встретиться, – сказал он. – Но должен предупредить: мы с Четом редко работаем телохранителями, и собак мы раньше не охраняли.

– Чет? – переспросила Аделина.

– Мы тоже одна команда.

Аделина наклонилась и смерила меня изучающим взглядом.

– А ему можно доверять?

– Что вы имеете в виду? – с прохладцей в голосе спросил Берни.

– Она маленькая собачка, – объяснила она. – А он выглядит довольно большим. И я не совсем понимаю, какой он породы. И что это с его ушами?

Опять про уши? Ну это просто грубо. Уверен, у нее уши тоже не идеально симметричные. И что с того, что края моих ушей немного обтрепались? Когда ты работаешь детективом, то неизбежно влезаешь в драки. Вы бы видели, что случилось с моим соперником.

Голос Берни стал еще холоднее.

– В Долине множество частных детективов, – сказал он. – Я могу вам кого-нибудь порекомендовать.

– У меня, черт возьми, нет времени на… – Аделина резко замолчала. – В этом нет нужды. О вас высоко отзываются. Вы известны даже в Нью-Йорке.

Я обернулся, чтобы посмотреть на Берни: у того на лице застыло выражение глубокого удивления, однако вслух он ничего не сказал.

– Вас удовлетворяют условия? – спросила Аделина. – Две тысячи в день, начиная с сегодня и до конца выставки?

Плюс расходы. Давай, Берни, скажи: плюс расходы.

Но он ничего не сказал, только кивнул.

– Полагаю, вам нужен гонорар, – продолжила Аделина.

– Не сейчас, – ответил Берни. Не сейчас? Это еще почему? – Для начала у нас есть несколько вопросов.

Правда что ли? Интересно. Не терпится услышать.

– Вопросов какого рода?

Берни принялся загибать пальцы. Я просто обожал, когда он так делает! Он вообще умнейший человек в мире, даже если не все это согласны признать.

– Первый: часто ли выставочные собаки обзаводятся телохранителями?

– Нет.

– Второе: а вы часто нанимаете телохранителя для Принцессы?

– Нет. И пожалуйста, перестаньте загибать пальцы. Мой муж вечно так делает, и я этого терпеть не могу.

Берни сложил руки на столе.

– Значит, есть и мистер Боргезе? – поинтересовался он.

– Не совсем. Мой муж – граф.

Берни наклонился вперед. Может, он не расслышал.

– Повторите-ка?

– Граф, мистер Литтл. Это значит: мелкий европейский аристократ.

– А, – понял Берни. – Conte, как говорят в Италии.

– Верно.

– Значит, вы графиня.

– Давайте об этом не будем. Можете звать меня просто Аделина.

– А я – просто Берни, – со смешком сказал Берни, словно только что отколол отличную шутку. Аделина не засмеялась, и, по правде говоря, до меня тоже не дошло, что тут смешного. Берни прочистил горло – я так тоже умею, правда, куда как громче – была у него такая привычка, когда он понимал, что облажался. – Значит, раньше вы не нанимали телохранителя для Принцессы, но сейчас решили это сделать. Почему?

Аделина прикусила губу, а потом, к моему большому удивлению, ее глаза наполнились слезами. Для меня всегда было загадкой, как люди плачут. Женщины, как я заметил, делали это чаще, чем мужчины – Леда, например, плакала чуть ли не каждый день. Как-то раз плакал и Берни – это ведь в счет, когда человек не издает ни звука, только слезы катятся по лицу? Это случилось в тот день, когда Леда собрала все вещи Чарли.

Аделина плакала точно так же – только слезами, беззвучно. Она открыла сумку, достала салфетку и промокнула потемневшие глаза.

– Жизнь Принцессы в опасности, – сказала она.

– Почему вы так считаете?

Аделина снова полезла в сумку, извлекла оттуда сложенный пополам глянцевый листок бумаги и протянула его Берни.

– Мне пришло это письмо, – я встал и обошел стол, чтобы посмотреть на лист вместе с Берни.

– Это страница из журнала? – уточнил он.

– «Мир собачьих выставок», – подтвердила Аделина. Она взглянула на меня и растерянно моргнула, словно не могла поверить своим глазам – правда, в чем тут дело, я понятия не имел.

Я вновь перевел взгляд на глянцевую страницу. Там было порядком текста – его я прочитать, конечно, не мог – но большую часть занимала цветная фотография Принцессы, лежащей на атласной подушке, может, та же самая, которую я видел прошлой ночью. Разница, впрочем, была: кто-то нарисовал огромную мишень прямо поверх крошечной пушистой головы Принцессы.

Мы снова в деле, подумал я.

Глава третья