Где Спряталась Ложь?

— Отнеси сумку в спальню умник. — Дёрнул его за рубашку Кушнир.

— А ты?

— Леной займусь. Надеюсь, ножа в спину от тебя мне не будет.

— Очень смешно, — фыркнул Данька, дожевал яблоко и без энтузиазма, подхватив сумку, ушёл.

Она зашла на кухню и сразу же грохнула дверцей холодильника. Есть хотелось неимоверно. Сосало где-то у самого хребта.

— Сядь, сжуй пока апельсинчик. Я быстро разогрею.

Лена пригасила набежавший смешок.

— Никита, не мельтеши так. Беременность не болезнь.

— Я догадываюсь, но от радости глупею и это хорошо, ты пользуйся и молчи. Не представляешь, как я хочу этого ребёнка. Он сунул в микроволновку гречку с мясом и грибами в горшочках, потом фаршированные блинчики, постелил скатерть и расставил подсвечники, а потом позвал Даньку на ужин. Но тот отказался, сказав, что уже заправился. Никита понял — устроил праздник только для них. И они остались вдвоём. С корзиночкой подснежников на столе, горящими свечами, горшочками с пахучей кашей, а ещё горячим фруктовым чаем.

Лене впервые не хотелось ни о чём думать даже о завтрашнем дне. Чем не рай, в мягком полумраке мерцают свечи, бросая жаркие отблески на лица. Вдруг страшно захотелось, держать это сегодняшнее маленькое счастье обеими руками, чтоб не выпорхнуло. Зачем бабе больше вполне достаточно. Кушнир прав, в этом мире ничто не вечно. Учёные намекают на то, что Солнце и то когда-нибудь взорвётся. Поэтому что уж говорить про отношения между людьми. Как будет, так и сложится?

— Никита, кажется, Данька обиделся?

— Он взрослый мужик, мы договоримся с ним. Не зацикливайся на этом.

— Мужики от рождения эгоисты. Был один любимчик у мамы. Появился ты. Он со скрипом принял, а теперь… Не представляю, как он с ним поладит. Такая разница. Это целая пропасть между ними. К тому же родство по крови вовсе не означает родства душ.

— Не накручивай себя. Двадцать лет это как раз такая разница, при которой он воспримет его не как брата, а как нашего с тобой ребёнка и всё утрясётся.

— Я ещё с тобой об одном хотела поговорить. Никита, мне кажется, что за мной следят?

— Тебе, кажется, или тебя насторожило что-то?

— Чувство скованности не отпускает. Мне кажется, я постоянно ловлю на себе чужой взгляд.

— Это слабый аргумент. Ребята из безопасности не должны суетиться. Правда, после последней встречи мы не виделись порядком. Но думаю, если б у них появились вопросы, то наверняка пришли бы ко мне.

Он опять вспомнил тех двух в костюмах на карнавале, и внутри у него всё похолодело.

— Но как быть мне? — поёжилась Лена.

— Давай поаккуратнее. И прошу, не отказывайся от охраны.

— Хорошо.

— Как тебе подснежники? Ты меня не поблагодарила… — Обняв её, прошептал он улыбаясь.

— Подснежники прелестны. Извини, у меня разбегаются мысли. Ночью непременно расскажу какой ты умница.

Они ворковали вдвоём, склонив, голова к голове, боясь расплескать их объединяющее счастье. Лена всю жизнь, чтоб не получить удара, боялась приближаться к людям и приближать их к себе. Она всех людей, что пытались раньше приблизиться к её жизни, мягко сворачивала в сторону. И вот он сам ворвался, не спрашивая позволения, и хозяйничает в ней, проникая с каждым днём всё дальше и глубже, опутывая и опутывая её новыми сетями. Это чувство к нему было совсем иным, нежели тогда давно к Семёну. Спокойное и ровное чувство в прошлом, бурлило, как вулкан сейчас. Какой-то адский огонь пылал в ней, заставляя смущаться и гореть, как девчонку. Помешивая ложечкой чай в пузатой чашке, она избегала смотреть ему в глаза. Так женщина в её возрасте любить не может. И лучше ему об этом не знать. Кто ведает, что из этого выйдет? Заметив её состояние, Никита, усадив Лену к себе на колени, притянул к груди, а, поиграв с подбородком и щеками, прикоснувшись легко к губам, открыл языком зубки, устремившись вглубь.

Уткнувшись ему куда-то в шею, прошептала:

— Ты не представляешь во что впутываешься.

— Про шею и голову, я всё знаю. Тонны бумаг об этом переписаны. Голова-мужчина, шея-женщина.

— Да, но там ничего не написано про то, что шея может быть мудрее головы. У нас не только разбег в возрасте, а ещё и эмоции разные. Потом всем известно: двум сильным личностям вместе ужиться сложно.

— Не усложняй жизнь. Мужчина с женщиной вообще по природе разные. Мужики рублены из камня, а женщины сотканы из роз и рассвета. Для женщин главное — любовь. Для мужика поиск и движение. Так, что теперь, разделить планету на мужскую и женскую половинки что ли? Значит, придётся учиться договариваться.

— Ох, не знаю… Хотя про любовь ты прав. Она для женщины вся жизнь, тогда как для мужчины только половина.

— Тут нечего знать или не знать. Надо пробовать. Пусть половина, но она только твоя. К тому же я читал психологов и знаю, что женщины зациклены уделять много внимания мелочам. И постараюсь справляться с этим вашим даром, избегая острых углов.

— Надо же, оказывается, ты готовился…

— А как же, мой возраст, пора. К тому же, ты та ещё штучка, — улыбнулся он. — А вдруг миф о двух половинках, которые ищут друг друга, — это сущая правда. И мы эти, Ленка, самые две половинки и есть?