Где-то между чёрным и белым (ЛП)

— Буддисты верят, что все наши страдания связаны с привязанностью — к вещам, к людям и обстоятельствам. Потому что все, что мы любим в этом мире — непостоянно. И когда мы это теряем — мы страдаем. Потеря любимого человека, работы, денег, все это было бы безболезненно, если бы мы не привязывались. То есть я сам понимаю это только в теории. — Сэм перешел на нормальный тон. — Но объясните мне кто-нибудь, как можно не привязываться к своей семье, к друзьям? Как можно спокойно отнестись к потере родителей или ребенка?

— Ты не должен! — ответила Софи — Это все звучит неправильно.

Они оба рассмеялись:

— Что я могу сказать? — добавила она. — Возможно, я просто недостаточно просвещена.

Она встала из-за стола и поцеловала Сэма в лоб:

— Но, судя по всему, ты просвещен. — Она провела пальцами по его предплечью и пошла смотреть рассвет.

Время от времени Сэму становилось неловко от таких разговоров с Софи, ему было беспокойно от того, что он может показаться слишком самонадеянным или даже глупым. Она уже пару раз смотрела на него так, будто он был какой-то загадкой, которой нужно поклоняться, но это просто смешно.

Софи повернулась и улыбнулась ему. Он смотрел на нее безотрывно, размышляя о только что состоявшемся разговоре и других вещах, которые они обсуждали. Софи постоянно сталкивалась с христианами и, не зная, как найти к ним подход, воевала с ними.

Сэм считал, что он достаточно хорошо справляется с окружающим людским мнением. Он просто принял реальность: его мать вольна поступать, как хочет. Да, скорее всего, это отнимет ее жизнь в какой-то момент и, вероятно, это будет не очень приятно. Но это ее решение. Не его. Зачем тратить время, которое у него с ней осталось на гнев из-за ее решений? Софи может поступить так же со своей сестрой.

Когда он применял эту философию на людей, с которыми взаимодействовал, ему становилось легче. Это его освобождало. Хотя нет. Это чертовски приятно. Когда ты не хочешь быть судьей для всех окружающих, а следишь лишь за собой. Это хорошо, это прекрасно.

Тем не менее, он ненавидел себя за то, как повел себя в тот день с Джейком. Его привязанность к Яну затуманила разум, и он превратился в бессердечного и злого человека. Вне зависимости от того, что сделал Джейк, он оставался ребенком, ребенком со своей собственной жизненной ситуацией. В большинстве своем дети не поступают плохо, пока не столкнутся со своими страданиями. В глазах Джейка он видел напускную наглость, призванную скрыть раскаяние. Но Сэму тогда было все равно. Его беспокоило лишь то, что действия Джейка ранили Яна.

Привязанности. Они все портят.

Но когда он наблюдал за Софи, — она стояла и тихо наслаждалась рассветом — он напоминал себе, как привязанности делают жизнь возвышенной. Хотел бы он извлечь только хорошее и научиться справляться с плохим. Преисполнившись решимости наслаждаться каждой привязанностью в полной мере, и понимая, какие муки могут быть ему уготованы, он осознал, что скорее пройдет миллиард лет, прежде чем он захочет отказаться от привязанностей.

Его возлюбленная Софи совершенно не осознает силу, которой обладает. Она одним своим вздохом может разорвать его душу на куски. И это совершенно не буддизм.

Он не хотел бы ничего менять.

Глава 23

Бесполезные стероиды, которые должны были бороться с плевритом Эвелин, не помогали. Резкая боль в груди, затрудненное дыхание стали невыносимыми. Она ненавидела звонить матери, чтобы та отвезла ее в больницу, и почти расплакалась от отчаяния, но отказывалась спрашивать о Кристиане.

— Конечно же, я приеду, — сказала Эбби. — Но где же Кристиан?

Эбби все еще не было известно о предательстве Кристиана. Эви хотела, чтобы так все и оставалось, но не была уверена, как долго у нее получится держать это в тайне.

— Его сейчас нет. Я сказала ему, чтобы он встретил нас там. — Об остальном она позаботится после. Может быть, к тому времени она успеет сочинить правдоподобную историю.

 Хотя Кристиан пришел домой после того, как ненадолго останавливался в отеле, они мало пересекались. Они находились в «режиме ожидания». Эви было нужно время, чтобы решить, как она хочет поступить, а Кристиан не попадался на глаза, он или отсиживался в комнате со своей работой, или проводил время с матерью.

Признался ли он ей? Мама Кристиана всегда была добра к Эви и относилась к ней, как к дочери. Однако Кристиан всегда был и будет ее единственным и неповторимым идеальным ребенком. Ее зацикленность на нем только усилилась, когда отец Кристиана после развода вернулся обратно на восток.

Как только Эви устроилась в больничной палате, Эбби поставила несколько подушек под спину Эви, чтобы ей стало легче дышать.

— Милая, я позвонила Кристиану, пока они проводили осмотр. — Чтобы узнать, почему он еще не здесь. Я не знаю, что происходит, но разве вы не помирились после праздников?

«Черт побери!». Эви закрыла лицо и покачала головой.

— Все будет хорошо. У нас сейчас сложный период.

—Я еще и Софи позвонила, чтобы она знала, что ты здесь. А Кристиан уже едет.

Эви застонала.