Где-то между чёрным и белым (ЛП)

— Мам, лучше бы ты этого не делала. Не хочу, чтобы он был здесь.

— Ты в больнице! Серьезно, считаешь, он не заметит, что тебя нет дома? — Эбби перестала суетиться с одеялами. — Или вы разъехались?

— Мы не разъехались, но ему нет необходимости быть здесь. Сколько раз мне уже это делали? Они выпустят жидкость, и я позвоню ему позже.

Эбби сложила руки.

— Дорогая, ты в своем уме? Да, такое тебе делали раньше, но есть серьезные риски, и твой муж должен быть здесь.

Эви скорчилась, держась за грудь, когда еще один невидимый клинок пронзил ее внутренности. Эбби мягко погладила ее по спине.

— Мне жаль, что ты проходишь через все это. Просто подожди. Они сделают так, чтобы тебе стало лучше.

Эви кивнула, делая короткие вдохи, но подняла взгляд, когда почувствовала присутствие посетителя. Кристиан стоял в проходе, и что-то шевельнулось у нее в груди. Боже, ну почему она должна это чувствовать? Сможет она хоть когда-нибудь забыть парня, в которого влюбилась?

Эбби извинилась и, выходя из палаты, нежно похлопала Кристиана по руке. Кристиан не двигался с места, застыв в проходе. Эви ненадолго встретилась с ним взглядом, прежде чем отвести его к пальцам ног, где те немного возвышались под одеялом.

— Черт бы тебя побрал, — прошептала она. Осознав, что все еще держалась за грудь, она уронила руку на колени.

Краем глаза Эви могла видеть, что он замешкался на входе, ожидая от нее своего рода разрешения. Когда она такого разрешения не дала, он медленно и осторожно вошел в палату и сел на стул рядом с ней. Он смотрел в пол, когда взял ее руку двумя своими. Эви не оттолкнула его, но и не признавала его присутствия. Она чувствовала, как его взгляд остановился на ней, умоляя, и отрывисто вздохнула, когда еще одна пуля прошла сквозь ее грудь. Кристиан сжал ее руку, почти болезненно, и опустил голову ей на колени. Его спина и плечи были напряженными, не гнущимися от эмоций.

Эви не хотела сочувствовать ему. Но сочувствовала. Не хотела продолжать любить его. Но любила. Всегда будет любить, и она об этом знала.

Она была бессильна, на долю секунды ее рука сжала его. Ее ответ, хоть и краткий, не остался незамеченным. Он прижал ее пальцы к своим губам.

Вошел доктор, толкая перед собой тележку. У Эви пересохло во рту от вида шприцов и катетеров с маленькими отверстиями, которые будут использовать, чтобы выкачать жидкость из пространства вокруг ее легких. Кристиан сел прямо.

— Ну, вы готовы, чтобы вам оказали помощь, миссис Эвелин? — спросил доктор.

Эви вздохнула.

— Давно готова.

— Муж остается? — Доктор начал расставлять необходимые приспособления на лотке.

Кристиан посмотрел на нее.

— Я хочу остаться. Прошу... позволь мне остаться.

Доктор остановился, чтобы бегло на них взглянуть, как будто почуял двойной смысл в просьбе Кристиана.

— Все решает пациент. Что бы ты предпочла, дорогая?

Те несколько раз, когда Эви подвергалась этой процедуре раньше, она просила Кристиана подождать снаружи. Он всегда так сильно волновался, когда одна из ее проблем со здоровьем поднимала свою, похожую на Медузу голову, поэтому пыталась защитить его. Но он не был ее ребенком. Он был ее партнером. И во многом она относилась к нему как к ребенку, не доверяя ему, не позволяя заботится о себе, когда порой именно этого она так отчаянно хотела. Изучая его лицо, она сейчас осознала, что именно этого хотел и он.

— Я остаюсь, — заявил Кристиан.

Эви сжала губы и несколько секунд пристально смотрела на Кристиана, а потом коротко кивнула доктору.

— Ну хорошо, — ответил мужчина. — Молодой человек, почему бы вам не помочь ей пересесть вон туда? — Он указал ему на стул без подлокотников, который принесли для процедуры. — Закройте дверь и подвезите тот передвижной столик, и принесите подушку, на которую она облокотится.

Кристиан сделал так, как ему сказали. Когда доктор положил стерильную ткань на спину Эви, он добавил:

— Теперь единственная ваша работа — сидеть здесь и держать ее за руку.

Кристиан сел напротив Эвелин, когда она положила руки на стол, мысленно подготавливаясь к процедуре.

— Я буду держать тебя за руку, — прошептал он. — Пока ты мне это позволишь. — Его руки оставались на коленях, пока он ждал от нее знака, что она разрешит ему прикоснуться к ней. Его глаза умоляли.

Неуверенная, но сдерживающая желание простить его, она поверила, что он на самом деле сожалел. Что никогда не хотел причинить ей боль. Однако доверие было предано самым невообразимым, может быть, даже непоправимым образом. Это будет долгий изнурительный путь.

Она вытянула пальцы, чтобы принять его предложение.

Эви испытала неожиданное, но сильное чувство облегчения, и даже не почувствовала, когда воткнули иглу. Единственное, что она знала — его рука сжимала ее.

Глава 24