Где тонко, там и рвется

«Третьего дня Анненков читал у нас вечером Вашу комедию „Где тонко, там и рвется“, — писал Н. А. Некрасов 12 сентября 1848 г. из Петербурга в Париж Тургеневу. — Без преувеличения скажу Вам, что вещицы более грациозной и художественной в русской нынешней литературе вряд ли отыскать. Хорошо выдумано и хорошо исполнено, — выдержано до последнего слова. Это мнение не одного меня, но всех, которые слушали эту комедию, а их было человек десять, — между прочим Дружинин, которого я знакомил с Анненковым. Заметил я (и все со мной тотчас согласились), что немного неловка сказка о куклах, ибо почтеннейшая публика

может принять всё это место в самую ярыжную сторону и разразиться жеребячьим хохотом. Приведите себе на память это место, взгляните на него с этой точки, — может быть, Вы найдете это замечание достойным внимания и сочтете нужным заменить то место. С этой целию я и сообщаю Вам его <…> Если пришлете еще рассказов, то я напечатал бы комедию в 11 №, а рассказы все, сколько их будет, оставил бы на первый №. Напишите, как Вам хочется. Если комедию на 11 №, то поторопитесь с поправкой (разумеется если вздумаете сделать ее)» (Некрасов,

т. X, с. 114–116).

Однако, прежде чем «почтеннейшая публика» могла откликнуться на «сказку» Горского, о некоторой двусмысленности которой предупреждал автора Некрасов, весь этот эпизод безоговорочно был изъят из печатного текста комедии цензурой: «Из комедии Вашей вымарали сказку, — писал Некрасов 17 декабря 1848 г. Тургеневу, — и я заменил это место точками, делать было нечего! Я старался отстоять, да напрасно» (там же, с. 121).

Из журнальной редакции комедии был полностью изъят не только текст сказки о трех женихах царевны^{20}

, но и еще несколько мест, признанных цензором «Современника» недопустимыми в печати. В числе устраненных слов и строк были и такие, которые заостряли сатирические характеристики представителей правящего класса (например, ремарка «старый лизоблюд» в данных о капитане Чуханове на с. 78, слово «помещица» в упоминании о «крикливой помещице Марье Богдановне» на с. 96, некоторые существенные детали автопризнаний Горского (например, на с. 85: «Эта смешная осторожность, этот преувеличенный страх, не предполагает ли какую-то ребяческую веру в будущность и в жизнь») и даже отдельные слова (например, на с. 99 в реплике: «Но не требуйте, ради бога, той же самой смелости и свободы от человека темного и запутанного, как я» были изъяты слова «и свободы»). Характерно, что во всех позднейших перепечатках пьесы Тургенев не устранил навязанных ему в 1848 г. цензурой искажений начального текста.

К доработке текста «Где тонко, там и рвется» Тургенев возвратился, как свидетельствует рукопись комедии, в середине июня 1849 г., имея, вероятно, в виду возможную постановку пьесы на сцене. Оставив основной текст без изменений, он переделал только сказку Горского о трех женихах, учитывая цензурные требования. Точная дата нового варианта сказки определяется отметкой в рукописи первой редакции комедии (л. 20 об). на полях первоначального варианта сказки: «NB. Смотри. Le 26 Juin 1849». Дата эта повторялась на том же листе еще дважды, причем один раз в форме «26 (14) J.», позволяющей установить время переработки по старому и новому стилю. Теми же чернилами и тем же пером на втором листе рукописи, оставшемся прежде незаполненным, набросана была Тургеневым вторая редакция сказки. Этот новый ее вариант существенно отличался от первоначальною, в котором речь шла не о баронессе, а о царевне, не о бароне, а о царе, не о двух женихах, отличавшихся своею одеждою («желтоватый» и «голубоватый»), а о трех, отличавшихся цветом своих волос (белокурый, русый и черноволосый). Развит был в новом варианте сказки мотив испытаний, предлагавшихся женихам царевной, и вовсе подверглись изъятию строки о куклах, неуместность которых отмечена была в письме Некрасова от 12 сентября 1848 г.

До нас дошел не только черновой автограф нового варианта сказки Горского (см. Т, ПСС и П, Сочинения,

т. II, с. 326–328), но и беловой ее текст — на двух листках тонкой почтовой бумаги, вклеенных Тургеневым в оттиск первопечатного текста комедии (ИРЛИ, 4192, с. 39, л. 17 и 19). С этого сводного текста сделана была писарская копия пьесы, с режиссерской разбивкой ее на 28 явлений, представленная 29 ноября 1851 г. в театральную цензуру. К постановке комедия разрешена была 3 декабря 1851 г. с некоторыми дополнительными изменениями: в первом монологе Горского «генерал» заменен был «бароном», а вместо «пронюхивать» поставлено «узнавать». В реплике Горского: «Какая трогательная картина» и пр. (с. 111) «болван» заменен «глупцом». На следующей странице в строку: «Ведь я все-таки остаюсь церемониймейстером» перед последним словом вставлено «вашим». На с. 106 вычеркнуто: «А там давай бог ноги! Порядочный человек не должен позволить себе погрязнуть в этих пуховиках» (см.: Пыпин, Списки пьес Т, с. 204–205).