Где ты? (СИ)

— Прости, Кирен. Прости, так не может продолжаться. — она махом выпила приготовленный заранее сок радолы. Лучше уж умереть от яда, чем под обломками — Ты сам уже не мог остановиться. Твой разум больше не принадлежит тебе.

Тоннель задрожал, с потолка посыпалась пыль. Кирен задумчиво подставил руку, наполняя ею ладонь. Ноэль уже не было страшно, хотя взгляд, которым он одарил ее, отряхнув ладонь, заставил бы даже богов вздрогнуть. Она знала, что это конец.

— Думаешь, что умрешь безболезненно? — какой страшный голос. Лучше бы он кричал и ругался.

У Кирена не было артефактов, в своей силе он был похож на бога. И Ноэль, цепенея, смотрела, как его рука выхватывает из ниоткуда, из воздуха, длинную огненную плеть. Один взмах, и эта плеть обвила ее ногу. Один короткий рывок — и она упала. Запахло обожженной плотью. Платье загорелось, Ноэль с трудом его потушила. Но подняться она уже не смогла: лодыжка от рывка была безнадежно сломана, осколок кости пробил кожу. Боль была практически непереносимой, но она все равно нашла в себе силы посмотреть на него. Ноэль хотела запомнить его даже таким — чужим, незнакомым, перекошенным от гнева.

Кирен сделал только шаг, больше не успел. Целый пласт земли, рухнув вниз, придавил его, навеки погребая под собой. Осталась только конвульсивно дернувшаяся кисть, но и она затихла, обмякнув.

— Кирен… — кричать не получалось, выходил какой-то жалкий скулеж.

Яд начал свое действие, в глазах уже все плыло. Не от слез. От яда, конечно. Собрав последние силы, она подползла к завалу и, приникнув щекой к его руке, сжала в кулаке свой артефакт.

— Прости меня, Кирен…

Никто не узнает, что здесь произошло. Никто не узнает, что Ноэль, умирая, рыдала над телом своего злейшего и любимого врага.

***

— В ее руке был зажат пузырек с ядом. Она выпила его, чтобы не умирать мучительной смертью под обломками. Я тогда рассвирепел, поняв, что попался в ловушку. Я сломал ей ногу, чтобы она не думала умирать без боли. Хоть малейшее страдание, но я доставил его ей. — Инэми замолчал, вспоминая.

— А дальше?

— Дальше? Меня раздавило завалом. Даже мокрого места не осталось. Не самое приятное воспоминание.

Так я вернулся к Матери. Она была зла на меня. Она сказала, что я плохой ребенок. А я сказал, что Она отвратительная Мать. Где Она была, когда Ее ребенку было больно? Почему Она не слушала меня? Она сказала, что я вырос эгоистом, что глупый. Мать наказала меня — разорвала мою душу пополам, но все же потом разрешила переродиться. Так родились близнецы — ты и я.

Знаешь, маги, бежавшие от Кирена, никогда не уходили из этого мира. Общими стараниями они создали подпространство рядом с этим миром, потому, что не могли далеко уйти от Сердца Матери. Если бы ушли — то погибли бы. Мы родились у слабых неистинных магов. Оказывается, у них было пророчество о том, что Кирен вернется. Они боялись и ждали, хранили портреты Кирена в каждом доме, чтобы не забывать ни на миг. И когда мы родились, начались подозрения. Мы росли, и подозрения росли вместе с нами. Знаешь, что дети не умеют молчать? Я сказал матери о том, кто мы, едва научился говорить. Я рассказал ей все. Ты не помнил.

Она тогда сильно плакала, умоляла меня никому этого не рассказывать. «Вы — Инэми и Юнэми. Кирена больше нет, он никогда не вернется» — она говорила это постоянно. Но, чем больше мы росли, тем сильнее становилось наше сходство с портретами Кирена.

Маги были в ужасе. Они решили, что избежать несчастий можно только убив нас. И они пришли за нами во главе со старейшинами. Отец… — Инэми выплюнул это слово, будто оно жгло ему рот — Он ничего не сделал. Он стоял и смотрел на то, как нас собираются убивать. Я до сих пор его ненавижу.

Нас защищала мама. И защищала так яростно, что они никак не могли справиться со слабенькой магиней. — в уголках приподнятых к вискам глаз Инэми заблестела влага — Они убили ее. Они убили нашу маму, но, даже умирая, она спасла нас. Последние капли ее магии ушли на портал, в который она толкнула сначала тебя, а после меня. Нас раскидало в разные стороны. Где оказался ты?

— В лесу близ герцогства Шорри. Дикиор нашел меня в стае рысей. Я не умел говорить, есть, как человек, и вести себя, как человек. Дикиор воспитал меня как сына.

— Я оказался в Рое, где и был подобран кланом Арахмой. Они наемные убийцы и воспитывали меня как себе подобного. Меня учили только двум вещам: выживать и убивать. Любые чувства в их клане — табу. Я сам получал нужные мне знания: языки, письменность, географию и многое другое. Я просыпался и засыпал с мыслью о том, что когда-нибудь найду тебя.

— Сколько нам было лет, когда нас бросили в портал?

— Около трех. Ну, теперь ты счастлив, что знаешь? — Инэми казался спокойным, но Рысь знал, что это не так.

— Я не понял, что тебя гложет? Почему ты не можешь успокоиться?

— Юнэми, ты глухой? — его близнец снова начал злиться — Я только что рассказал тебе о том, что от нас отвернулся весь мир, нас все ненавидят, наша Мать прокляла нас! А ты спрашиваешь, что меня гложет?