Где ты встречаешь рассветы?

Я почувствовала направленные на нас любопытные взгляды, но всё моё внимание сейчас было сосредоточено на собеседнике.

– С пятнадцати тридцати до шестнадцати, – ровным голосом начала я объяснение, – с этого аппарата был совершён очень важный для меня звонок, и я бы хотела выяснить, кто звонил и почему.

– Нелогично, – губы доктора тронула усмешка. – Вы не знаете, кто совершил звонок, но в то же время убеждены в его существовании и, самое главное, – в его важности для вас.

– Согласна, что со стороны это выглядит немного странным, но поверьте, факты, которые известны мне, дают все основания делать определённые выводы.

– Так поделитесь с нами этими фактами. Нам тоже хочется сделать выводы. Я правильно говорю, Антонина Сергеевна?

– Н-не знаю, – кажется, Антонина слегка обалдела от нашего разговора.

– Игорь Георгиевич, – я старалась оставаться терпеливой. – К сожалению, факты я открыть не могу, это очень личное, но мой вопрос всё же остаётся в силе: вчера с пятнадцати тридцати до…

– В таком случае я тоже не могу ответить на ваш вопрос! – перебил меня Беляев, улыбнувшись. – Откуда я знаю, может, вы вражеская шпионка и хотите выудить из меня информацию, которая нанесёт непоправимый вред моей клинике и моей стране.

– Шпионка? – ахнула я и посмотрела на Антонину. – Я?!

Она неопределённо пожала плечами, мол, разбирайтесь сами.

– У вас прекрасное чувство юмора, Игорь Георгиевич, – криво усмехнулась я, решив не провоцировать конфликт.

– А почему вы решили, что я шучу?

– Потому что предположение ваше – полный абсурд, и вы сами это понимаете!

Несколько долгих секунд мы с мужчиной смотрели друг на друга, меряясь силой взглядов. В конце концов я не выдержала.

– Игорь Георгиевич, вы всегда такой упрямый?

– А вы всегда такая настойчивая… простите, не знаю, как вас зовут.

– Меня зовут Василиса Микулишна! – с вызовом ответила я.

– Вот как! – его губы вновь разошлись в усмешке. – Я же говорил – шпионка. За Ставром Годиновичем пожаловали?

– Похвальное знание истории, Игорь Георгиевич.

– Благодарю покорно, весьма польщён высокой оценкой моего кругозора!

Он шутливо поклонился – сначала мне, потом Антонине и следом какой-то грузной пожилой даме, которая не спускала с нас горячего взгляда. Дама зарделась и пустила доктору воздушный поцелуй. Кто-то зааплодировал, окружающие нас люди оживились. Я поняла, что действовать надо быстрее, если я хочу хоть что-то узнать.

– Игорь Георгиевич, прошу вас, давайте поговорим серьёзно. Это действительно очень важный для меня вопрос, понимаете?

Я вложила в свой голос как можно больше искренности. Доктор Беляев склонил голову на бок и помолчал какое-то время. Антонина переводила взгляд то на меня, то на него, не решаясь вмешиваться в разговор.

– Если я отвечу вам на этот вопрос, вы больше не будете меня мучить и позволите приступить к заслуженному отдыху? – он вздохнул. – Понимаете, милая девушка, я очень устал…

– Только один вопрос и всё! – я умоляюще приложила руки к груди.

– Вы хотите знать, кто звонил с этого аппарата вчера в промежуток с пятнадцати тридцати до шестнадцати?

– Именно!

– Так вот, – он улыбнулся. – Никто не звонил! Теперь я могу уйти?

– Как – никто? – растерялась я. – Никто не подходил к телефону…

– Никто! Никто не подходил, и никто не звонил! Заметьте, я отвечаю уже на второй ваш вопрос. А теперь прошу прощения, мне нужно идти.

Он развернулся в ту же секунду и направился почему-то обратно, к той двери, из которой вышел некоторое время назад. Мы с Антониной молча глядели ему вслед.

Когда худощавая фигура скрылась за стеклянной дверью, я опустилась на стул и перевела обескураженный взгляд на соседку.

– Я ничего не понимаю.

– Я тоже не очень, – призналась девушка.

– Скажите, он всегда такой?

– Какой?

– Эммм… чудной…

– Игорь Георгиевич – необычный человек, это правда… – задумчиво проговорила Антонина.

– Необычный – ещё мягко сказано, – заметила я. – Он ведь вообще не хотел со мной разговаривать, вы видели? И списывал своё нежелание на усталость…

– Он действительно очень устал! – горячо вступилась за доктора девушка. – Вы вообще представляете, сколько сил у них уходит во время… общения с пациентами? Особенно у таких ответственных врачей, как Игорь Георгиевич! Не столько физических, сколько моральных, что в тыщу раз сложнее! Они же за жизнь нашу отвечают, а вы… Это вам не по подиуму ходить, бёдрами вилять!

– Мне кажется, наш разговор куда-то не туда заехал…

– А мне вообще работать нужно! – Антонина решительно схватила трубку телефона и стала набирать какой-то номер. – Сама охранника вызову, чтобы к выходу вас доставил. Вы всё узнали? Ну и хватит тут… вынюхивать!

– Ничего я не узнала! – Я рассердилась: и на эту девушку, и на врача, который повёл себя так непонятно. – А ваш Беляев наверняка соврал, и вы, Антонина Сергеевна, его теперь откровенно покрываете!

– Да вы… – она прикусила губу и швырнула трубку на аппарат. – Думайте, что говорите!

– Я и думаю! А вот вы, кажется, не всегда, милая Антонина!

Она хотела что-то пылкое сказать в ответ, но сдержалась. Помолчала несколько секунд. Потом буркнула:

– Извините. Беру свои слова обратно.