Где ты встречаешь рассветы?

– Ладно, проехали, – тоже после молчания произнесла я.

– И всё-таки Игорь Георгиевич сказал правду! Если он говорит, что никто не подходил и не звонил, значит так и было. Я ему верю!

– А я… – начала было я, но стушевалась под её прямым взглядом. – Ладно, я тоже, если вы так решительно настаиваете. Но кто же тогда звонил?

– А вы уверены, что звонили именно с этого номера?

– Абсолютно.

– Странно тогда. Может быть, по времени ошиблись?

– Исключено.

– Тогда я не понимаю…

– Я тоже… – вздохнула я. – Номер точно этот, время правильное, а виновника торжества не существует в природе. Просто мистика какая-то.

– О, в этих стенах и не такое случается! – улыбнулась Тоня. – Если бы вы знали, сколько всего непонятного и даже жуткого тут порой происходит…

– Могу представить, – хмыкнула я.

– Вот видите, например, эту женщину, – Антонина осторожно кивнула в сторону пухлой дамы, которая недавно строила глазки Беляеву. – Это Роза Иосифовна, бывшая заведующая библиотекой, а сейчас она на пенсии и увлеклась, знаете, всякими гаданиями, магией и подобной ерундой. Это увлечение, кстати, привело её к нам, но я сейчас не об этом. Так вот, буквально на днях Роза Иосифовна и, с её подачи, ещё несколько наших пациентов задумали вызывать духов. Обставили они это дело с размахом. У нас тут есть одна палата, пользующаяся нехорошей славой…

– Что это значит?

– Ну, – нехотя произнесла Тоня, – это просто совпадение, что дольше трёх дней больные в ней не выдерживают…

– Сходят с ума, извините?

– Да нет, хуже, – она понизила голос. – Умирают. Но это случилось всего несколько раз, и каждый раз по вполне прозаической причине – то инфаркт у человека, то прободение язвы, а они, наши, сразу же легенду придумали, что, мол, обитает в этой палате какая-то сила, которая все несчастные души, что в неё попадают, забирает с собой.

– Куда?

– Не знаю! – Антонина поморщилась. – Это же просто больные фантазии, понимаете? Так вот, Роза Иосифовна и компания расположились ночью в этом помещении, ухитрившись каким-то образом остаться незамеченными. Захватили с собой свечи – у нас тут порой свет отключают – ну и ещё какие-то предметы ритуального характера. Сидят, значит, тихонько, за руки держатся, вызывают там кого-то. Вокруг темнота, и только тихие стоны из-за стены слышатся – нашему Каю Юлию опять в ту ночь кошмары снились. И вдруг…

Голос Антонины понизился, а я, очень ясно представив себе эту картинку, замерла, чувствуя внутри живота неприятный холодок. Так что когда продолжение рассказа было внезапно прервано каким-то криком за моей спиной, я чуть не подскочила на месте от испуга и тут же обернулась назад.

Моим глазам предстала необычная картинка: охранник Григорий, который давеча сопровождал меня к кабинету главврача, суетился около какой-то барышни, прислонившейся спиной к стенке. Вид у девицы был бледный, глаза закрыты.

– Что случилось?

– Сусанна! – махнула рукой Антонина. – Опять чего-то испугалась. Не переживайте, это у неё обычное дело, сейчас придёт в себя.

И правда, девушка открыла глаза, с недоумением посмотрела на Григория, неуверенно улыбнулась, отлепилась от стены и, слегка покачиваясь, направилась в нашу сторону. Проходя мимо стола, она отправила Антонине ещё одну улыбку и, не останавливаясь, проследовала дальше.

– Очень добрая девочка, – Антонина смотрела ей вслед. – Так жалко её… Всего боится. Знаете, даже зеркала от неё прятать приходится – собственное лицо её тоже пугает…

– Бедняжка…

– Тонька, а ты всё хорошеешь!

С этими словами, сказанными весело и громко, к нашему столу подходил Григорий, высокий крепкий парень с коротким «ёжиком» волос и ярким здоровым румянцем в обе щеки. Я ещё раньше отметила несоответствие его облика этому угрюмому заведению.

– Привет, Гриш! – Антонина расплылась в улыбке. – Ой, мы же с тобой уже виделись сегодня!

– Ага! – Григорий рассмеялся. – Только это было вчера.

– Серьёзно? – девушка провела рукой по лбу. – Точно, я же ещё домой не уходила…

– Я, кстати, давно уже хотел по этому поводу с Римкой погутарить, – парень нахмурился. – Ты это брось, слышишь? Самая добрая нашлась! А кто потом тебя из депрессий на почве переутомления вытаскивать будет? Гриша?

– А что, слабо? – Антонина виновато улыбнулась.

– Вот Балда ты Ивановна, Тонька! Ладно, потом с тобой поговорю! – он повернулся ко мне. – А я за вами, Василиса.

– За мной? – удивилась я. – Вас Знаменский прислал?

– Неа, – он положил на стол перед Тоней какой-то листок. – Подпиши пропуск, Тонь, и мы пойдём.

– Подождите, но я же ещё не закончила… – я растерянно встала.

– Это я не знаю. Мне велено вас проводить, я и провожаю.

Антонина быстро черканула ручкой по листу, охранник схватил бумажку и взмахнул передо мной рукой.

– Прошу!

– Но…

– Василиса, если появятся какие-то новости, я вам сообщу, обещаю! – Тоня привстала.

– Спасибо, Антонина.

Со вздохом сожаления я, подхватив свою сумочку, направилась по коридору, Григорий шёл следом.