Где ты встречаешь рассветы?

– О вас. Точнее о той незнакомке, которая являлась Саше во сне, начиная с…

– …пребывания в коме, – завершила Антонина.

– Да, – кивнул Игорь и накрыл своей ладонью руку девушки. Та вздрогнула, но отодвигаться не стала. – Тонь, ты прости меня, пожалуйста…

– Это ерунда, Игорь Георгиевич! – отмахнулась Антонина. – Вы дальше рассказывайте! Саша, значит, в коме Василису увидел? И… влюбился?

– Мы пытались объяснить ему, что всё это – иллюзия, фантом, что такой девушки не существует в природе, но он слушать нас не хотел. Первое время нервничал очень, когда я увещевал его, до драки, знаете, доходило, но постепенно стал стараться меньше говорить на эту тему, и одно время мы даже думали, что всё у него прошло. И тут вдруг вы появляетесь, Василиса! – Беляев обратил на меня воспалённый взгляд. – Сначала к Иванычу домой заявляетесь с вопросами о скульптуре – кто лепил, да с кого. Иваныч, конечно, испугался – лепил-то он, но образцом послужили Сашкины рисунки, которые тот по ночам малевал, во время своих видений, и получается, что авторство-то не полное! А потом вы и до больницы добрались, и тут уже испугался я. За Сашку испугался!

– Да, я теперь это понимаю, – кивнула я. – Парень на поправку пошёл, а тут вдруг новый стресс. Я бы тоже на вашем месте взашей гнала такую угрозу.

– Вот я и гнал, – Беляев улыбнулся виноватой улыбкой. – Как мог. Вы уж простите меня за грубость, Василиса! Нервы совсем ни к чёрту, да ещё и ночи эти бессонные…

– Я не сержусь на вас, Игорь. Никто не сердится, правда, Тоня?

– Правда! – покраснела девушка. – Но вопрос теперь в другом. Как нам с Сашей быть?

И вся троица посмотрела на меня. А что я могла ответить?

– Ведь он вам нравится, Василиса? – Беляев первым прервал долгое молчание. – Я это сразу почувствовал…

– Игорь, это шантаж! – рассердилась Антонина, ударяя ладошкой по руке Беляева. – Не дави на человека! Ведь так нельзя, в конце концов!

Она и не заметила, как перешла с доктором на «ты» – хороший знак…

– Да я-то что… Я же просто факт констатировал, – отступил Беляев.

– А мы как раз сегодня с Василисой говорили о её желании у нас остаться, – тихо произнёс Алекс, смотря куда-то в сторону. – Филиал тут открыть и вообще…

Антонина сверкнула на него глазами, а я только усмехнулась.

– Ребята, я всех вас понимаю, но поймите и вы меня – нельзя такие вещи вот так просто, по щелчку решать. На кону стоит судьба человеческая… и не одна, между прочим. Я ведь тоже… не игрушка.

– Да мы понимаем! Конечно! – зашумели они.

– Вот и славно. А сейчас…

– А сейчас мне надо обратно бежать, – спохватилась Антонина. – Римма там, небось, уже рвёт и мечет!

– Порвёт, порвёт и перестанет, – пробурчал Беляев и, сжав покрепче ладонь Антонины, поднялся. Девушка вскочила за ним. – Мы пойдём, ребята. Будем на связи, ваш номер, Василиса, у нас есть, ну а… – он посмотрел на Алекса и рукой махнул. – В общем, увидимся!

Милостивый пожал на прощание руку Беляеву, ободряюще улыбнулся Антонине, и вскоре мы с ним остались вдвоём.

– Ещё кофейку?

– Давай! – согласилась я. – Раз пошла такая пьянка…

– А может, на дачу вернёмся, Алиска? – он сделал многозначительную паузу. – Вроде не все ещё наши дела завершены…

– Александр Сергеич! – укоризненно посмотрела я в нахальные синие глаза.

– Значит, не вернёмся… – вздохнул он.

– Неа.

– Из-за мальчика Саши?

– Ты же всё понимаешь, Алекс!

– Да уж, не дурак, – ещё раз вздохнул он, но на этот раз веселее. И вскинул руку наверх, подзывая официанта. – Нам, пожалуйста, ещё две чашки кофе… и вот это пирожное… как его…

– Тирамису?

– Точно! Хорошее средство от психологической травмы…

– Алекс! – рассмеялась я.

– И физиологической, – весело закончил он. – Давайте сразу два!

Глава 13

Громкие крики я услыхала задолго до того, как свернула за угол.

– Ма-а-а-ша-а-а! Ну, сколько?!

– Алёна, оденься, а то застудишься!

– Зайка, я тебя люблю-ю-ю!

Дорожка вывела меня к пятачку, на котором крутились, размахивая руками, цветами и ещё много чем мужики разных возрастов и национальностей. От них за версту веяло счастьем, запах которого так мне сейчас был необходим!

Вкушу кусочек хотя бы чужой радости…

– Анютка, покажи мне её! Что? А? Я тебя не слышу!

Небритый парень с самым громким голосом, зовущий некую Анютку, был одет в синие джинсы с дырками на каждой коленке, жёлтую футболку и бейсболку, которая сейчас еле держалась на его голове, – так он яростно размахивал руками, в одной из которых был зажат цветочный букет, а в другой – блестящий телефон. На плече незнакомца, грозя сорваться вниз, раскачивался футляр на длинной кожаной лямке.

Ты-то мне и нужен, голубчик!

Я задрала голову наверх, проследив за направлением его взгляда. К стеклу окошка третьего этажа прилипло уставшее лицо молодой женщины – новоиспечённой матери. В её руках белел крохотный свёрток.

– Дмитрий!

Меня не услышали, поэтому пришлось подобраться поближе.

– Дмитрий! – повторила я громче и настойчивее.

– А? – небритый тип обернулся, всё ещё храня на своём лице счастливую улыбку.

– Здравствуйте, Дмитрий!

– Привет! – радостно воскликнул он. – Вот, дочка родилась!

– От души поздравляю! – искренне сказала я.