Гей в большом городе (СИ)

Боль уступила место апатии. Неужели и моим любовникам со мной так? Нет, они стонали, метались, кончали, в конце концов. Тогда почему? Вариантов было несколько: во-первых, скорее всего, из-за швов снижена чувствительность нервных окончаний, во-вторых, я готовился к тому, что будет больно и плохо, а не хорошо и в удовольствие, в-третьих, и этот пункт представлялся самым важным, Игорю было плевать на мое удовольствие. Я же всегда думал о партнере, старался, а тут почувствовал себя резиновой куклой.

Мужская ладонь накрыла мой ставший вялым член, отвлекая от жжения в проходе. Я все-таки кончил, даже не верится. И под самый, простите за каламбур, конец, даже испытал что-то похожее на удовольствие. Игорь в последний раз двинулся, сильно, до синяков, наверное, сжал мои бедра, замер на мгновение и буквально упал рядом. Я разогнул ноги и лег на живот. Я выдержу, я сильный. Раз от раза будет легче, убеждал себя. Перед глазами были замечательные примеры: Кирилл и Ромка. У обоих я был первым, помню, как узко и туго было. И как постепенно мышцы привыкали, и не требовалась уже длительная подготовка.

А ведь Ромка-то и не в курсе, подумалось вдруг, что я теперь сплю с его дядей, более того, что решился на это из-за парня, которого он ненавидит. Объясняться еще предстояло.

- Ноги раздвинь, - Игорь встал на колени, положил ладони на мои ягодицы и легонько их развел. Я почувствовал, как стала вытекать сперма, толчками выливаясь из развороченного отверстия. – Отлично, крови нет, но немножко поболит. Иди в душ, потом мазь нанесу.

Я поднялся.

- Заботливый какой, - прошипел. И похромал в душ. Игорь услышал и рассмеялся.

- Так для себя же стараюсь.

- Я заметил, - сказал зло. – Что только для себя, - Игорь прищурился.

- Не знал бы, что ты ведешь активную половую жизнь, решил бы, что девственник.

- Ключевое слово «активную», - бросил я и закрылся в душе.

Вышел я через полчаса. Игорь принял душ в личной душевой при спальне и снова курил, развалившись в кресле. Из одежды на нем были одни боксеры.

- Если я сегодня больше не нужен – пойду домой.

- Подойди, - он затушил сигарету и взял в руки тюбик с мазью. Я подошел и протянул руку.

- Я сам.

- Ближе, - настойчиво повторил Игорь. Я подошел вплотную, Игорь развернул меня спиной к себе и отшвырнул полотенце. – Ягодицы разведи, - я сделал, как сказали. Смазанный палец нежно скользил по начавшим стягиваться обратно стенкам. – Вот, возьми с собой. Перед сном еще раз помажешь. И утром.

Я взял мазь и прошел к кучке с одеждой. Спасибо не сказал.

- Завтра в шесть.

- До встречи, - я ушел, не оборачиваясь.

Дома, ближе к ночи, наконец-то пришло осознание того, во что я сам себя втравил. По договору у нас восемь недель, а это сорок раз подставлять зад и сорок рот. Боже, ну я и идиот… я после первого еле домой дошел… а еще завтра…

Единственное, чему порадовался, так это тому, что пять раз в неделю при остатке не переходят на следующую. То есть, например, если у него секс будет раза три за неделю, оставшиеся два сгорят. И я начал молиться, чтобы таких сгоревших раз оказалось как можно больше. Черт побери, он меня даже не поцеловал!!!

========== Глава 23 Будни постельной игрушки ==========

Ваш нежный рот - сплошное целованье…

- И это все, и я совсем как нищий.

Кто я теперь? - Единая? - Нет, тыща!

Завоеватель? - Нет, завоеванье!

Любовь ли это - или любованье,

Пера причуда - иль первопричина,

Томленье ли по ангельскому чину -

Иль чуточку притворства - по призванью…

- Души печаль, очей очарованье,

Пера ли росчерк - ах! - не все равно ли,

Как назовут сие уста - доколе

Ваш нежный рот - сплошное целованье! (М. Цветаева)

Страсть — плохой регулятор, но мощная пружина (Эмерсон).

Жизнь — это большой супермаркет. Бери что хочешь, но не забывай, что впереди касса и за все придется платить.

- Максимка, доброе утро, - я сонно промычал приветствие в ответ. Потянулся и застонал. Больно. И обидно. – Я уже еду к тебе. У меня сегодня весь день свободный, - радостно тараторил Ромка. – Буду через полчаса.

Вот черт!

К приезду Ромки я успел принять душ и приготовить омлет с помидорами и зеленью. Он влетел в квартиру ураганом, поскидывал верхнюю одежду абы как и с разбегу прыгнул на кровать.

- Удобненькая, любименькая моя кроваточка, - погладил покрывало. – Что делать будем? – И вот этого я сам себя лишил… что делать? Объясняться.

- Ром… - начал я. – Тут такое дело…

Парень больше не улыбался, серые глаза смотрели внимательно.

- Что?

- Мы не сможем любовью заниматься… два месяца.

Ромка молчал минуты три. Поднялся с кровати и подошел вплотную.

- Кто он?

- Э…

- Что за тварь тебя заразила? И чем?

- Заразила? – переспроси я. – Никто меня не заражал. Ромашка, - я обнял его за плечи. – Все гораздо сложнее.

Я хотел соврать, если честно. Хотел сказать, что у меня целибат. Но не смог.

- Понимаешь, черт, да как ты поймешь, если я сам не понимаю…

- В чем дело-то? Я нервничаю уже, - паренек положил ладони мне на плечи и потерся носом о мой подбородок.

- У меня договор с одним человеком, - я вдохнул и выпалил. – В течение двух месяцев я должен спать только с ним.

Ромка отшатнулся.