Гей в большом городе (СИ)

Весь рабочий день я страдал: сидеть было не больно, но как-то не очень удобно, что ли. Прошло почти двое суток, а до сих пор было ощущение, что во мне осталась часть члена. И ведь знал, что нет – в горло-то целиком загонял. Горло, кстати, болело, я пил чай через каждый час, примерно с той же периодичностью бегал в туалет.

Тем не менее, время, как это часто бывает, я не подгонял: окончания рабочего дня мне совсем не хотелось. Но кто меня спрашивал?

- Разрешите?

- Входи. Дверь прикрой.

Я прикрыл.

- Штаны снять или рот открыть? – спросил вежливо. Игорь усмехнулся.

- Шутишь… ну-ну. Как ты?

- А по голосу не слышно? – прохрипел зло.

- Что ж ты слабый-то такой? – Игорь откинулся на спинку кресла и постучал ручкой по столу.

- Я не слабый, я нежный, - выдал неожиданно. – Не привык, что мной, как вещью пользуются, - Игорь внимал молча. – Но ничего, за оставшиеся семьдесят восемь раз привыкну.

- Привыкнешь, - чудовище улыбалось. – Мне, знаешь ли, тоже не очень приятно, когда ты после меня блевать несешься.

- У меня что-то там слабое, - сам я подозревал, что мозги. – Меня на каруселях укачивает, в машине на заднем сидении, бывает, от зубной пасты тошнит. Я никогда не глотаю.

- Придется научиться, - был ответ. Вот же… нехороший человек. И зачем я с ним вообще разговариваю. – Присядь, - я сел. Игорь беззастенчиво меня разглядывал, продолжая теребить ручку. – Нежный, говоришь? Плохо…

Я молчал.

- Ладно, посмотрим. Иди сюда.

Ну вот, началось. Я встал и подошел.

- Так, что-то я не вижу хорошего настроения и готовности к близости. Нарушаешь соглашение?

- Извините, на заказ не стоит, - Игорь развернулся и притянул меня к себе за пояс брюк.

- Непостижимый ты парень, Максим, - я удивился. – Бери куртку, уезжаем.

- У меня тренировка в восемь… - совсем обнаглел я.

- Посмотрим. Будешь хорошим мальчиком – успеешь.

Я быстро принял душ и прошел в спальню, спустя минуту появился Игорь. Я удивился, когда он, вместо того, чтобы привычно сесть в кресло, морской звездой развалился на кровати.

- И что стоим? – Приподнялся на локтях. Я подошел и присел на край матраса. – Нежный, значит, - ухмыльнулся Игорь. Я вытянулся рядом и повернулся на бок. Он запустил пальцы в мои волосы и притянул к себе. Коснулся губами, мимолетно, едва заметно, но меня буквально прошило током. Сам себе удивлялся: я же должен был его ненавидеть, обязан просто, а не мог. Более того, сам пылко тянул к себе и целовал по-настоящему. Дикость какая-то: где-то на периферии сознания отдавал себе отчет, что неправильно и очень глупо так отдаваться банальному поцелую, да еще и с нелюбимым человеком, но поделать ничего не мог. Отдавался.

- Ладно, - Игорь слегка отстранился. Глаза горели, губы припухли. – Если хочешь успеть на тренировку, давай на четвереньки.

Я повернулся и уткнулся лицом в подушку. Почувствовал палец, второй, закусил губу. Так я ему скоро все подушки помечу.

- Расслабься. Что ты сжался весь? – услышал горячий шепот. Я попытался. В этот раз боли почти не было. Но и удовольствия я не испытал. Игорь кончил с глухим стоном и отстранился. – Двигай рукой, я посмотрю.

Я довел себя до конца и прикрыл глаза.

- Все, свободен, - хмыкнул Игорь. – Иди в свой зал.

Я полежал еще минуту.

- Я Роме сказал…

- Я знаю.

Я поднялся и побрел в душ. Тридцать восемь…

========== Глава 24. День рождения – грустный праздник ==========

Плениться мог бы я тобой:

Так хороша ты и мила, -

Когда бы ты к мольбе любой

Столь благосклонна не была.

Конечно, щедрость не порок,

Но ты любовь и доброту

Даришь, как глупый ветерок,

Что всех целует на лету.

Цветок шиповника в росе

Теряет блеск и аромат,

Когда его ласкают все,

Когда руками он измят.

Еще дано тебе цвести,

Но наконец настанет срок, -

Ты будешь брошена в пути,

Как этот сорванный цветок (Р. Бернс/Пер. С. Маршак).

Жизнь моя имела тенденцию изгибаться, ветвиться и выпячиваться — так часто бывает, когда следуешь по пути наименьшего сопротивления (Маргарет Этвуд. Мадам Оракул).

«Сгоревших» раз Игорь, похоже, решил не оставлять и, спустя неделю, мой организм начал привыкать к такому к нему потребительскому отношению. Сам же я реагировал довольно странно: захлопывая за собой дверь, ненавидел Игоря, ненавидел все то, что он со мной делал, презирал саму ситуацию и свое место в ней. Но, стоило оказаться один на один в огромной спальне, как мозги отключались, хотя мне казалось, что я уже не первый месяц жил с выключенными мозгами. И я таял от его поцелуев и ласк. Нет, быть снизу мне до сих пор не нравилось, хоть больно и не было, но прелюдия…

Лешка не на шутку волновался за меня, отмечая бледность и наметившиеся круги под глазами.

- Не знал бы наверняка, подумал бы, что ты на наркотики подсел.

Я действительно плохо спал и постоянно нервничал, учиться не хотелось, работать тоже. А еще копилась злость. И обида. И чувствовал я, что, когда этот пузырь лопнет, мало моему единственному не покажется.

Воскресенье провел с братом и его семьей, Игорь уехал куда-то по делам. Снова почувствовал себя любимым, нужным и в семье. А еще понял, что скучаю. По нему. Вот черт!

Вечером, я уже спать укладывался, зазвонил телефон.