Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая

Прошлась по залу с пыльными полками, всяких папок до самого потолка навалено и даже антресолька для удобства предусмотрена — сразу чувствуется, что в документах присутствует порядок, везде расставлены аккуратные карточки с буквенно-числовыми кодами, и это меня обрадовало, значит тут есть картотека, и я смогу найти то, что мне нужно. Сначала отыскала материалы по фестивалю, положила папки на стол для видимости, а потом методично начала разгребать «происшествия», «невыплаты зарплат, при отсутствии получающей стороны», но главным источником посчитала материалы по практикантам — они слабое звено в системе. Студенты-практиканты не настоящие работники, ветреные: пропадут, не выйдут на работу, так никто и не хватится; они не штатные единицы и все знают, что на практикантов рассчитывать нельзя, ну уехали и уехали, так, только запись остается, что практика пройдена частично, и все. Вот такие записи и нестыковки я и искала, и так как эти истории очень мешают статистической отчетности, их хранят в отдельном разделе, что практически сразу принесло искомый результат, но копировальной машины тут нет, придется конспектировать дела документов вручную.

Первое, на что я наткнулась в разделе происшествий — поиски родительницы, которая так и не вернулась домой после того, как проведала ребенка; ее даже взялись икать, вызвали поисковиков с собаками, но не нашли. Год события 1982, и возраст у нее вроде как не в духе маньяка, но к документу приложена распечатка фото, да, ей было двадцать семь, но внешне она идентична образу: юная, подросткового типа блондинка. Дальше я нашла данные о девушках-работницах из обслуги, которые почему-то так и не получили заработанное и не уволились официально; происходило это в разные годы с разницей в пять лет, фотографии смытые, но возраст вполне подходящий — девчонки только после десятилетки. Больше всего таких «случайностей» нашла, как и ожидалось, среди списков студентов; фотографий в «делах» не было, случаев около двадцати набралось, но понять, кто действительно пропал — невозможно, зато есть адреса и свежие данные. Вот еще запись: пропала пионерка в прошлом году, фотография яркая, искали ее как полагается, но чем дело кончилось — непонятно, девушка если не моя копия, то типаж явно тот же… Старалась я изо всех сил отстраниться, держаться и не впасть в истерику, а то, как мне объясниться с библиотекаршей если я расклеюсь, но сил никаких больше нет; переписала все данные как отличница, завернула их в то, что нашла по «фестивалю», и пора на выход:

— Василиса Петровна, спасибо вам, мне пока хватит, можно я вам задам вопрос не по теме, он меня беспокоит. В том году девочка, кажется, моя ровесница тут пропала, что с ней, не знаете? Нашлась?

Она подняла глаза, а я и так все поняла.

— Не нашлась, ни так, ни сяк, родителей жалко, они тут вообще тогда поселились, что только ни предпринимали… — библиотекарша опустила глаза, не желая выдавать мне свои печальные догадки, травмировать меня не хочет.

— А что могло случиться? Раньше такое было? — разве меня возможно травмировать еще больше?

— Чтобы ребенок без вести пропадал, такого не было; я еще помню, как тебя с вертолетами искали, так что не было такого! Это у вас девушка со скалы сорвалась, да?

— Да, Оля Караулова, она… она была потрясающая девчонка, — библиотекарша вышла из-за стойки и обняла меня, но комок в горле стал колоться еще жестче, и я, быстро попрощавшись, выскочила за библиотеку.

Там закоулок, никому не ведомый, и я дала волю волне, сотрясающей тело, сползла по мраморной стене и заревела навзрыд, сдерживаться не стала, мне нужно выпустить все, я должна быть готова и к игре, и к тому, что маньяк должен пойти сегодня за мной. Но разве я к такому готова? Каждая, которую он убил, по сути, невинна, это такие девочки-облака с перьевыми душами, они бесхитростны и слишком открыты миру, даже наверно поверить не могли, что кто-то может так поступить! Поймать и убить такую проще простого, унизить, оставить в темноте, опустить на дно — сколько в мире таких девчонок, которых убивают так запросто не физически, но внутри, забирают у них все, чем дышит невинность; и нет больше веры в небо, ветер и любовь; и если этой веры нет у них, высокочастотных, значит, нет нигде и ни у кого! Они проводники «к небу», «высшему тонкому миру», они несут в себе секретный код, соединяющий нас с нашей основой, в них есть все. Но что передадут миру «невинные», если их истребляют те, кто должен их хранить как незыблемую ценность, кто должен служить им? Кто рожден, чтобы своей силой и мощью беречь невинность, сохранять ее для высокородной жизни, но унижает, использует, насилует, обесценивает ее раз за разом, а это равнозначно убийству. И как мы до сих пор не вымерли на хрен? И получается, ни одну жертву маньяка так и не нашли? Это их ужасом наполнена тайга, их кошмарами наполнено и мое сердце…