Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая

Вот это давление и не дает мне дышать, рада бы не чувствовать, ничего не знать, но все, что я могу — это избегать общения, сбегать, прятаться и исчезать из поля зрения, тогда становится легче. Маньяк сегодня припозднился и не очень доставал. Егор и вовсе исчез из зоны влияния, что меня расстроило окончательно и радость команды от удачного прогона программы совсем не задела меня; как только появилось свободное время, я отправилась в архив. Завтра с раннего утра выходим в «поход» на Ману, а сегодня я решила поискать еще что-нибудь на месте. Возможно, остались записи о событиях, что происходили тут еще до открытия лагеря? Методичка, в которой я расписываю сценарии, в этом смысле пустой звук, ничего важного там нет, мне лучше поискать информацию в архиве «Пансионатов». Фонд «читального зала» библиотеки прямо скажем скудный, взрослые явно не читать приезжают, в основном тут собраны свежие газеты и журналы, книг почти нет, зато здание отстроено на манер высокогорного шале со скошенной крышей и панорамным видом из огромного витражного окна. Особенно красиво тут зимой, когда виды скал в снегах обещают радости альпийского курорта, и видимо не сильно обманывают, в конце концов, лыжи у нас тоже есть, пусть и беговые, да и не за спортом сюда едут, других радостей навалом. Сотрудница библиотеки, пергидрольная блондинка в узкой черной юбке и полупрозрачной сливовой блузке, больше похожа на барменшу, работает явно «по блату», а не по профессии; на мой вопрос она равнодушно кивнула на соседний зал — выдумки и предлоги тут никому не нужны. Но если бы я сама знала, что ищу?!

Достала для начала с помощью расшатанной, вымазанной следами строительных работ стремянки самые ветхие папки, заброшенные на верхние антресольные полки; на корешке пыльной картонки написано «Охотничье хозяйство», то есть до нашего комплекса тут была охотничья делянка. Сезоны охоты открыты у нас до сих пор весной и осенью, и я тут же достала свежие карты и материалы по теме «Маршруты для охотников», оказывается в округе разбросано множество охотничьих домиков, где есть все необходимое, чтобы переночевать в лесу или переждать непогоду. Сравниваю карты почти машинально, новые маршруты совсем не совпадают, все прошлые, что пролегали в районе лагерей, сейчас закрыты, но охотничьи домики должны были остаться, не выжигали же их! Вот в таких заброшенных землянках маньяк наверно и поджидал свои жертвы, и может, там удастся найти его следы, снаряжение, где-то он хранит свои трофеи, а трофеи у него есть — он забрал мое белье! Конечно, найти мою окровавленную его кровью одежду надежда беспричинная, но вдруг трофеи припрятаны в такой норе, ведь, скорее всего, от безнаказанности он совсем обнаглел, тогда эти заброшенные делянки выведут на него? И мне нежданно повезло, в углу зала я обнаружила компактный современный аппарат, оказалось — копировальный, даже в городском архиве такого нет, откопировала все охотничьи пункты, карты с традиционными маршрутами, записи о невыплаченных зарплатах и прочих подходящих, пусть и отдаленно происшествиях. Видно делом тут занимались не профессионалы, записи невнятные и никаких выводов сделать невозможно, но я копировала все подряд — вдруг пригодится. Собрала стопку горячих бумаг в папочку с широкой резинкой, захватила ее в методичке заранее, вышла на воздух — мне еще в поход надо собираться — и пошла в наш лагерь.

Спустились сумерки, уже совершенно не боюсь попасть на глаза маньяку, для меня он безопасен, но автоматически слышу его, вот и сейчас загривок заволокло тиканьем и черный «привет» от меня мысленно в его сторону вырывается. Иду и не оборачиваюсь, все равно без толку, он либо в соснах прячется, либо торчит в густой толпе, а бегать мне за ним не с руки, не готова я сегодня к такому противостоянию. Наверняка постоянно встречаю выродка, и может, даже не раз говорила с ним, хотя мне от такого предположения совсем уж тошно, в общении он видимо проявляется из другой части своей личности, поверхностной, наживной, и я такого его, нормального, не узнаю, когда личина маньяка плотно скрыта под завесой повседневности. Иду не торопясь в своих мыслях, прижимаю к себе папку с бесценным материалом, и слышу — меня окликнули и снова зовут, поворачиваюсь: на террасе кафе вся честная компания начальников, но все без костюмов. Вечер к закату, вода в бассейне гладкая, на мужчинах гавайские или просто летние рубахи, шорты или светлые штаны, женщины, многих я вообще ни разу не видела, в сарафанах, оголенных топах, а то и вообще в купальных трусах, к слову, и не сразу я узнала «разоблачившихся» боссов. Наша Викуша в ярком, цыганского вида сарафане подле Валевского-старшего осела в лирически томном настроении, она снова окликнула меня, я нехотя подошла: