Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая

Вот тут и происходит во мне это характерное смещение сознания, словно передергивается железнодорожная стрелка, и видимое незримо меняется вместе с попадающим в легкие запредельным, насыщенно-густым, тягучим воздухом. Все окружающее я теперь вижу через тончайшую зеленую призму… Или, наоборот, зеленое облако как эфир алхимиков укутывает своим присутствием здесь все, и не «призма» это на моих глазах, а «действительность» вдруг обнаруженная, только и стоило снять очки привычного восприятия. «Присутствие иного» ощущается телесно, оно уравнивает все между «внешним» и «внутренним», и качество это настолько сильно проживается в первые мгновения, что, пробитая этим чувством, я замираю на границе противопоставленных пространств, так неизбежно стремящихся друг к другу. И здесь, в тайге это слияние случается и случается постоянно, вне временно, вечно, вся эта сила течет сейчас через меня…

* * *

Мы едем через тайгу уже несколько часов. Накануне, пока малыши еще не засопели на своих местах от бурно ворвавшегося в них воздуха, я провела «процедуру опознания», это когда ребенок выдает не только свое официальное имя, но и то, которое он придумал себе сам. Таким нехитрым образом я переписала весь малышовый отряд лично, надо умудриться запомнить всех, чтобы потом понять, кого конкретно искать по кустам во время стоянки. После многочасового сидения дети разбегутся во все стороны по лесу, как только автобус остановится. Мероприятие «выдачи имен» веселое и важное для будущих отношений в коллективе, его хватило на пару часов дороги, стало понятно, кто есть кто, кто кем является, а кто только хочет быть, многих детей я запомнила лично, а то и подружилась с некоторыми.

В нашем «первом» отряде почти у каждого есть особое имя, знаковое, в такую игру мы не играли, но клички сами собой прилипают. Меня сто лет зовут Малая, потому что я всегда всех младше. Бабочку, то есть Ленку Пантелееву так обозвали за огромные глаза, которые как на крыльях у «махаона», и кличка прижилось намертво. Горелка, это другая наша первая красавица, Таня Горелова, она ко всем сама стала приставать и требовать, чтобы звали ее только Звездой (Ленку же обозвали Бабочкой!). Но Звезды из нее не вышло, а Горелка получилась запросто. В их кампании есть еще одна Ленка, Плетнева, которую и вовсе кличут Пенкой, а все потому, что она редкая подхалимка, ну и к девкам навязалась неправомочно, не тянет она на стопроцентную красотку, а в списках «красоток» все же числится. И в сумме из них получилось «Ленки-Пенки-Бабочки-Горелки» — во множественном числе. Там, где они появляются, так все собой заполняют и внимание на себя оттягивают, словно их не трое, а целый гарем девиц. Еще у нас есть Сашка Муха, мой тезка, меня Александра зовут. Он такой крупнокалиберный циничный гигант, метящий в хирурги и профессионально, и личностно, рубит правду «с плеча на раз», только это у него не кличка, а настоящая фамилия по паспорту, случаются же в природе такие совпадения-перевертыши!

Ну а самый знаковый позывной у моей подружки Наташки Ким, она по отцу, между прочим «боссу» из «Десятки», настоящая кореянка, но прозвали ее Японка. Выглядит она как настоящая азиатская красавица, но характерец слишком резкий, бескомпромиссный, «харакири» за торжество мировой справедливости кому угодно свершит, уж очень она отзывчивая девочка! У нас тоже три подружки на комнату, как и этих «погорелок». Те — манерные и выставляющиеся, а мы чересчур «такие как есть», каждая в своей сути, и Алена Савицкая — в нашей кампании, совсем не третья. «Первая» она не столько меж нами, а вообще везде — Алена вот уже третий год подряд капитан команды лагеря, а «Фестиваль» главное событие всего сезона и для боссов, и для детей, и для персонала, и для всех номенклатурных гостей. Так что как ни выставляйся, а она и «Звезда», и «Первая», и «Красавица» тоже она: абсолютно рыжие длинные волосы в стружку, ножищи с острыми коленками, молочная, без единой веснушки кожа и запредельный размер груди. Бомба! Ну и темперамент такой же огненный, вообще никуда не укладывается, ни в какие допустимости, у нее все через край! Мы с Наташкой к Аленке привыкли как «мыши к горе», но в отряде ее взрывоопасности все откровенно боятся и не ввязываются с ней ни в какие конфликты давно. Но она все равно конфликтует, взрывается и страдает — настоящий драматический персонаж! Наташка и Алена мои подружки уже вечность, других у меня нет, я по ним всю зиму скучаю и жду, когда они из своей «Десятки» ко мне в гости приедут, а к ним никак не попасть, живут в недоступном раю за колючей проволокой, но уже в ночь, сегодня я их увижу!