Ген Человечности - 1

Вдруг я понял, что ненавижу этого клерка, это плачущую размазню одного со мной цвета кожи, боящегося даже взять в руки палку и принять вызов, брошенный ему юным подонком. Принять вызов, чтоб хотя бы умереть, как подобает мужчине. Я ненавидел этого человека так сильно, как еще никого и никогда не ненавидел…

Твою мать, да что же с нами со всеми происходит? С нами, с белыми. Именно мы, белые поселенцы, больше четырехсот лет назад приплыли к этим берегам. Мы делали эту страну от начала и до конца! Мы сделали эту страну такой, какая она есть! Мы воевали в первую мировую войну, мы сражались насмерть во вторую. Наши отцы убивали коммунистов во вьетнамских джунглях — и умирали, но умирали как мужчины, с оружием в руках и в бою! На колени не встал никто! Что же с нами со всеми произошло…

Мексиканец презрительно сплюнул, отошел ближе к краю площадки, протянул палку. Палку приняли и вместо палки ему дали огромное, с лезвием длиной не меньше полутора футов мачете. Сменив оружие, мексиканец под вой соплеменников, и грохот выстрелов пошел к стоящему на коленях белому.

Внезапно я поймал себя на том, что палец мой снова лежит на спусковом крючке, а мозг в автоматическом режиме высчитывает нужную поправку для стрельбы из винтовки.50BMG на милю. Тряхнув головой чтобы немного прийти в себя, я опасливо убрал палец со спуска, опасаясь, что не сдержусь.

Мексиканец что-то сказал, и клерк покорно и неуклюже встал на четвереньки, склонив голову. Сука, да дерись же ты! Он как раз отвлекся…

Мексиканец, потрясая мачете и явно красуясь перед дружками, оборачивался, смотря на все стороны. Получив свою порцию славы, резко взмахнул мачете — и с силой опустил его вниз. Голова клерка покатилась по земле, пятная ее бурыми пятнами крови, а грохот адской пальбы перекрыл истошные крики. Шабаш…

— Что там за …

— Идите по машинам — резко сказал я — быстро! Я подежурю!

Тем временем, на арене разворачивалось второе действие кровавого спектакля. На арену, одну за другой вывели шесть женщин. Белых, молодых. Из одежды на них было только нижнее белье — да и то изорванное и испачканное. Когда-то в другой жизни они были привлекательными, ходили на фитнесс и шопинг, занимались беспроблемным и ни к чему не обязывающим сексом — но сейчас ужас искажал их лица.

Равенство… Все декларации о равенстве мужчин и женщин исчезли в одночасье, сметенные волной бессмысленного и жестокого насилия. Сейчас на территории Соединенных штатов Америки — да что там США — на территории всего мира, действовал простой, веками выверенный закон. Если ты женщина и у тебя нет сильного, вооруженного мужчины, способного силой оружия отбить посягательства других мужчин — значит, другие мужчины вправе считать тебя своей законной добычей и сделать с тобой все, что сочтут нужным сделать.

Одна, увидев обезглавленное тело, бросилась назад — но ее пинками и ударами прикладов вернули обратно. Действие номер два…

Главным героем в этом действе был снова тот же самый накачанный с обритым наголо черепом мексиканец. С хозяйским видом, помахивая окровавленным мачете, он несколько раз прошелся рядом с выстроенными в ряд женщинами, внушая им настоящий ужас. Сначала я подумал, что он хочет отрубить головы и им — но потом понял, что дело совсем в другом.

Под дикие крики толпы, тот начал что-то говорить, указывая мачете то на одну то на другую женщину. Одной, упорно смотревшей на землю, он приподнял голову окровавленной сталью — та чуть не упала в обморок, толпа приветствовала все это новыми криками и визгами. Зоопарк…

Из толпы стали выходить мужчины, они выстраивались напротив женщин и каждый доставал из кармана, и отдавал главарю несколько мятых купюр. Мужчин было больше, чем этих женщин. Намного.

Наконец, поток желающих закончился, главарь с довольным видом пересчитал пачку денег, спрятал ее в карман и резко, словно давая отмашку взмахнул окровавленным мачете. Мужчины бросились вперед словно спринтеры с низкого старта.

Уже через минуту от нижнего белья ничего не осталось, а пленниц трахали по двое — трое мексиканцев одновременно в разных, самых причудливых позах. Остальные, те кто не захотел, дикими криками и выстрелами в воздух подбадривали насильников…

Ну, что, господа законодатели из Вашингтона?! Все еще будете говорить мне про права латиноамериканцев, про запреты расовой и национальной дискриминации? Нужна амнистия для нелегальных мигрантов? Надо открыть границы? А? Не слышу!?

За шесть месяцев до катастрофы Детройт, Рождество

25 декабря 2009 года

Jingle bells jingle bells…