Ген преступника. Часть 1 и Часть 2

Четыре дня минуло с ночи побега. Кошмарные сны не дают, и на минуту сомкнуть глаза. Как только веки опускаются, шум стрельбы раздается в ушах с оглушающим отзвуком.

Ужасное отвращение к самой себе, пожирает изнутри.

Слабое, безвольное существо. Они погибли, чтобы другие смогли, выжить; они направили единственное, имеющееся оружие на врага и с честью приняли смерть, пока ты тряслась от страха, вжимаясь в землю!

Если бы только мне хватило смелости, не дать заключенному, отобрать пистолет из рук. Если бы…Если бы…

Хриплое дыхание вырвалось из горла. Теперь, я осталась одна. Уж, лучше, пусть, Фай считает меня мертвой, чем ринется к зданию службистов, освобождать никчемную трусиху.

Часть меня навсегда останется в стенах «Кровавой Тюрьмы», в пропитанных мертвенных смрадом и порохом.

Одиночка, в которую меня разметили в четыре шага можно отмерить. От стены до стены и до двери. Четыре шага, будто удары часов. Сердцецокот маятника в груди. Я отмеряю пространство, в надежде выискать еще крохотный кусочек в этой коробки без света и воздуха.

Окон здесь нет, лишь кусок железа в виде двери и мигающая лампа, слепящая глаза своим блеском. Руки и ноги мои свободны от путов наручников, но скованы слабостью. Я бессильна даже перед сном, что уж говорить о службистах, что снуют тенями за дверью. Их черные силуэты расплываются от начала и до конца моей комнатушки. Я чувствую их, словно нет преград между нами.

Мне не страшно, нет. Скорее любопытно. Знают ли они кто я?

За дни заключения, еще ни разу не приходилось, слышать ругани в свой адрес. Ни разу никто не завялился ко мне с повелительным тоном, чтобы вытащить информацию.

Одежда пропиталась потом и грязью, кое-где бардовыми пятнами засохшая кровь.

Холодный воздух бьет по ногам, заставляя, поежится. Я всматриваюсь в крохотное отверстие для ключа, прокручивая свой будущий допрос. Если доживу до него, конечно.

Что я им скажу? Как поведет себя мой мучитель? Будет ли он применять крайние меры, чтобы добиться цели?

Ручка железной двери повернулась, впуская вооруженного службиста внутрь. Он выталкивает мое ослабленное тело наружу, цепляя жесткие наручники вокруг запястий.

– Вас вызвали для дачи показаний.

Без глупостей, мэм. Идите ровно, не ускоряя шаг.

– Как скажите.

Голос осип, после долгого молчания и, казался, незнакомым, словно посторонний шевелил губами, высвобождая слова наружу.

Мы поднялись наверх, преодолевая многочисленные ступеньки. Косые взгляды, устремленные в спину, обжигают. Их внимание мало трогало мое помутневшее сознание. Единственное, о чем я могу думать: « Как пройти еще три ступеньки?»

Очередная дверь и мы, наконец, останавливаемся. Легкие, словно наполнили горячим свинцом. Тело изнемождено усталостью. Ноги, так и норовят, согнуться и повалить мою тушу на пол.

– Проходи внутрь.

Комната допроса.

Отштукатуренные белые стены, стол посредине и парочкаскрипучих стульев.

По обе стороны от дверей расположились мои сопровождающие. Петли заскрипели, впуская мужчину средних лет. Темные волосы зачесаны назад, на висках видна проседь кара ушедшей молодости. Мешки под глазами грузом легли на серое лицо.

Он приземлился напротив. Пальцы прикоснулись ко лбу, нервно растирая виски.

– Думаю, пришла пора, познакомиться. Меня зовут…

– Я знаю, кто вы. Мое имя Вам, наверняка, известно, поэтому давайте на частоту. Какие бы гнусные предложения, о сотрудничестве от вас не поступили, ответ «НЕТ».

– С чего Вы взяли, что я буду, предлагать вам сотрудничать?

– Все очень просто, мистер Хэйс. Четыре дня Вы бездействовали, нарочито думая, что сможете, выйти на след человека, который не желает, быть пойманным. Но, приняв горечь поражения, решили, воспользоваться последним козырем. Вас прижимают сверху, и остается, только гадать, каков будет исход в случаи провала.

На лице мужчины заиграли легкие морщинки, вызванные улыбкой.

– Как же с такой сообразительностью, Вы умудрились, оказаться в крохотной камере, в лапах врага, Элиса?

– Умные люди ошибаются чаще, чем глупцы, просто имеют наглость, не признавать этого.

– Выходит, беседы у нас не получится. И вы не скажите, где прячется Файоннбарр Бирн?

Его необходимо остановить, пока…

– Пока он не раскрыл перед миром правду?

– Пока председатель не начал реальные действия для его поимки. Пойми, когда мистер Лигер устанет, от попыток Файя пошатнуть систему, жизнь оборвется не только для него. Всех, кто шел рядом, заденет. Это вы хотите для своих соратников, Элиса?

– Вы, действительно, полагаете, что смерть единственное, что вызывает ужас у человека?

– Смерть близких, да.

—Товарищи, что пошли за нами, не разменивают свободу на минутки жизни в плену. Отдел «Зачистки» – вот истинное имя смерти.

– Думаешь, исчезнет «Зачистка», и проблем не станет?

Это фантазии ребенка. Ваше восстание, увенчайся оно успехом, породит лишь войну.

– Справедливую войну.

– Какие громкие слова. А он хорош в речах, не так ли?

Он играет со мной? Почему на его лице улыбка?

– Вам смешно? Людей клеймят чуть ли не с рождения, а вам смешно!!!

– Не это веселит меня.