Гендер и язык

В книге по истории информации Митчелл Стефенс отмечает, что людям уже давно присуще страстное желание обмениваться подробностями текущих событий. Автор не говорит, что речь идет о «мужчинах», скорее об «англичанах», однако из его описания становится понятно, что его комментарии касаются именно английских мужчин.

Возможно, вы удивитесь, узнав, что больше 275 лет назад англичане – хотя у них не было ни радио, ни телевидения, ни спутников или компьютеров, и большую часть новостей они получали в кофейнях– считали, что их

эпоха характеризуется одержимостью новостями. Одна из газет 1712 года описывает эту ситуацию как «яростную жажду новостей» и считает, что она «оказалась роковой для многих семей. Самые бедные лавочники и ремесленники проводили целые дни в кофейнях, чтобы услышать новости и поговорить о политике, в то время как их жены и дети голодали дома…». Похожее поведение отмечалось в середине семнадцатого века в Кембридже. «Ученые так жадны до новостей…что они всем пренебрегают ради них», – жаловался обеспокоенный наблюдатель.

Если «англичане» собираются в кофейнях, чтобы «поговорить о политике», в то время как их жены и дети находятся дома, тогда «англичане» – это действительно «английские мужчины». Но как схож этот портрет мужчин, собирающихся, чтобы обменяться новостями, со стереотипным образом женщин, пренебрегающих домашними обязанностями, чтобы посплетничать по телефону или собраться за чашечкой кофе на кухне.

Власть подробностей

Обсуждение новостей и обмен подробностями личной жизни сближаются, так как в газетах сообщают все больше новостей о личной жизни людей. Самый яркий пример – феноменальный успех журнала «Пипл». Рассмотрим начало статьи:

Чарльз и Джин Этчисон живут неподалеку от дискобара «Ковбой-сити» на немощеной улочке в трейлере, со стен которого сыпется белая с золотом краска. Перед дверью на ветру колышутся сорняки. Эта улочка наводит на меланхоличные мысли о неудачниках. Городок Эзл в Техасе – крошечное местечко на задворках Форт-Уорта.

Несколько лет назад картина была иной. У Чарльза (все его звали Чак) Этчисона дела шли хорошо. Он неплохо зарабатывал – больше 1000 долларов в неделю. Этого хватало, чтобы оплатить уютный дом, новые машины, интересные путешествия. Но это все в прошлом. Он уже задолжал за полгода арендную плату за землю, не говоря уже о других счетах.

«Как будто я быстро двигался вперед и вдруг дал “задний ход”, – сказал мистер Этчисон со скорбной улыбкой. – Что ж, добро пожаловать в страну доносчиков».

Чаку Этчисону 44 года, у него каменное лицо и редкие усы.

Эти строки взяты не из очерка или журнала. Это фрагмент первой страницы раздела «Бизнес» газеты «Нью-Йорк Таймс» – самого объективного раздела самой объективной газеты Америки. Рассказывая о том, что случилось с Этчисоном, инспектором контроля качества, разоблачившим нарушения техники безопасности на ядерной станции, журналист дает личное описание «доносчика»: как он выглядит, какой у него дом – подробности, вызывающие у читателя чувство сопричастности.

По мнению обозревателя Боба Грина, журналисты стали обращать внимание на такие светские подробности в 1963 г., когда Джимми Бреслин написал статью под названием «Смерть в палате реанимации № 1», описывая последние минуты жизни Джона