Гендер и язык

Кеннеди. Грин пишет, что эта статья «в тот день буквально перенесла читателей в коридоры и операционные больницы Парк-ленд», и отмечает, что «сегодня журналисты обучены быстро добывать такие подробности…». Говорят, что такой же журналистский подход лег в основу карьеры обозревателя Рассела Бейкера, чей репортаж о коронации королевы Елизаветы сосредоточил внимание не на официальной торжественной церемонии, а на закулисных подробностях – например, на «длинных рядах колониальных монархов в мехах и золотом шитье, выстроившихся в очередь к туалетам Вестминстерского аббатства».

Почему читателям так хотелось оказаться в коридорах и операционных больницы, в которой лежал Кеннеди? Почему им интересны очереди в туалет на коронации? Потому что такие подробности дают им приятное чувство вовлеченности, чувство причастности к чему-либо. Такие же чувства испытывают женщины от сплетен, обсуждая подробности своей и чужой жизни.

Радость сопричастности

Несмотря на растущую роль подробностей в газетных новостях, не все любят мелкие подробности в повседневном общении. Одна информантка сообщила, что члены ее семьи рассказывают о бабушке, пародируя речь старушки: «Я ветчинки поела. Я сырку покушала». Эта беззлобная, но уничижительная манера описания показывает, как им надоели рассказы бабушки о том, что она ела на обед. Лучше бы она не вдавалась в детали или совсем им об этом не рассказывала.

Моя двоюродная бабушка, много лет вдовевшая, завела роман, когда ей было за семьдесят. Толстая, лысеющая, с искалеченными артритом руками и ногами, она не соответствовала представлению о женщине, которую нежно любят. Но ее любили – любил мужчина, которому тоже было за семьдесят и который жил в доме для престарелых, но иногда проводил выходные у нее. Пытаясь объяснить мне, что для нее значили эти отношения, она рассказала мне об их разговоре. Однажды вечером бабушка ужинала у друзей. По возвращении домой позвонил ее друг, и она рассказала об ужине. Он слушал ее с интересом, а потом спросил: «А во что ты была одета?». Рассказывая об этом, она заплакала: «Знаешь, сколько лет меня не спрашивали, во что я была одета?».

Бабушка имела в виду, что много лет никто серьезно – любовно – не заботился о ней. Обмен сравнительно незначительными подробностями о повседневной жизни содержит метапослание взаимопонимания и заботы.

Внимание к подробностям жизни какого-либо человека часто является свидетельством романтического интереса. В романе Силии Фремлин «Ревнивица» героиня посылает своего мужа Джеффри пригласить на обед новую соседку, только что въехавшую в дом. Джеффри возвращается взволнованный, переполненный восхищением и с массой подробностей о новой соседке. С горящими глазами он заявляет, что соседка пригласила их на обед к себе, в еще не меблированный дом, и спрашивает у жены, нет ли у нее красной ленточки для Шан Лоу, пекинеса соседки, объясняя, что Шан Лоу – это антоним слова Шан Хай. Жена отвечает насмешливо, но Джеффри не сразу разделяет ее иронию по поводу манерности соседки, желающей украсить свою собаку ленточкой:

Долю секунды она хихикала в ужасном одиночестве. Потом присоединился Джеффри – чуть позже и чуть громче, чем следовало. Шутка так и повисла в воздухе. Пробормотав что-то вроде «я обещал…», Джеффри поспешил прочь из кухни и вышел из дома без красной ленточки. И эта ленточка, которую они не искали, но не нашли и которой, возможно, вовсе и не было, стала первой из тех вещей, о которых они больше никогда не упоминали.

Романтический интерес Джеффри к новой соседке явствует из восторженного, некритического перечисления подробностей – таких как порода и имя ее собаки.

Если запоминание какой-либо детали или имени является признаком внимания, то неспособность запомнить имя можно рассматривать как признак его отсутствия. Люди, чьи родители не любят их супругов или друзей, часто жалуются, что те косвенно выражают свое неодобрение, называя их обычно другими именами или вообще «забыв» их имена. Этот прием можно использовать и в благих целях. Так произошло с женщиной, которая сохранила дружбу с женой приятеля своего бывшего мужа. Та постоянно называла новую жену экс-мужа подруги «эта». Разведенная женщина так поняла это метапослание: «Даже если я иногда с ней встречаюсь, она меня не волнует. Именно ты дорога мне». То, что подруга «не помнила» имя новой жены, было свидетельством отсутствия внимания к ней – и, соответственно, преданности первой жене.