Как можно интерпретировать две модели изменения, описанные выше? Считается, что женщины более чувствительны к престижным нормам, обеспечивающим социальный статус (будь то престижный литературный английский язык или группа более высокого социального положения, как в случае с молодыми женщинами Клонарда, подражающими престижному языку сообщества Баллимакарретт), тогда как мужчины более восприимчивы к просторечным нормам, что говорит о солидарности и ценностях, традиционно связанных с мужественностью. Два фактора, которыми в прошлом «объясняли» женское речевое поведение, – это чувствительность и консерватизм. (Обратите внимание, что язык мужчин был взят как данность и поэтому не нуждался в объяснении.) Как мы видели, и женщины и мужчины лингвистически чувствительны, но к разным моделям. Консерватизм женщин всего лишь обратная сторона инноваций мужчин: когда мужчины вводят изменения, женщины могут быть описаны как консерваторы, так как они сохраняют более старые формы. И наоборот, когда женщины вводят изменение, мужчины могут быть описаны как консерваторы (хотя консерватизм не часто приписывается мужчинам за исключением работ диалектологов-традиционалистов). Консерватизм и чувствительность – две стороны одной монеты, и ни один из полов не располагает монополией на какую-либо из них.
Идея о том, что только женщины среднего класса вводят новшества, не кажется обоснованной, когда мы изучаем речь девочек из рабочего класса Эдинбурга, которые вводят щелевой фрикативный согласный звук м, и молодых женщин Клонарда в Белфасте, которые направляют изменение к заднеязычному варианту [а] в сообществе. Возможно, это происходит из-за изменения структуры общества. Лесли Милрой отмечает, что использование просторечных норм связано с причастностью к плотным, мультиплексным социальным сетям. В традиционных рабочих сообществах именно мужчины принадлежали к таким сетям, и именно их речь наиболее близка к просторечной форме. Представляется, что в настоящее время с ростом безработицы и изменениями гендерных ролей молодые женщины применяют просторечие более последовательно, заимствуя более «мужской» стиль жизни и соответственно становясь членами плотных социальных сетей.
Как отмечалось выше, языковое изменение может иметь место только в контексте языковой вариативности, а языковая вариативность является лишь отражением социальной вариативности. Общества могут всячески изменяться, но мужские и женские роли определенным образом разграничены во всех известных объединениях людей. Неудивительно поэтому, что языковая вариативность, вытекающая из социально сконструированных различий между женщинами и мужчинами, оказывается значимой в поддержании процесса лингвистической эволюции.
Завершая, отметим: неверно отводить роль новаторов языкового изменения представителям одного из полов. Как мы видели, некоторые лингвистические изменения вводятся женщинами, а некоторые – мужчинами. Однако правильным будет сказать, что различия мужчин и женщин в языке, видимо, глубоко вовлечены в механизм лингвистических изменений. В этой связи изучение изменений языка может только выиграть от растущего интереса к социолингвистическому анализу половой дифференциации речи.
Примечания
1. «Autrefois la chambre оú nous sommes, on la nommait le
2. Une fois que la femme accepté l’innovation, c’est de son langage que celle-ci passera dans le langage de la jeunesse, parce que les enfants suivent plutot l’exemple des femmes» [Gauchat 1905, 218], цит. no [Pop 1950, 194].
3. Лабов обозначает эту переменную (eh).
4. Траджилл же фактически строит свою систему показателей в обратном направлении: у него самый высокий показатель представляет последовательное нелитературное произношение, а 0 представляет литературную форму. В целях единообразия эксперимента в этой книге (см. главу 4) все показатели, демонстрирующие социальную стратификацию, представлены одним способом.
5. См. сноску 4.
Глава 9
Социальные следствия половых различий языка
9.1. Введение