Генерал Алексеев

Стремясь к восстановлению нарушенного единства между офицерами и солдатами, Алексеев активно защищал идею создания «Общевоинского союза», надеясь на компромиссное объединение как патриотов-офицеров, так и солдат. Однако солдатская инициативная группа, призвав офицерство очиститься от «изменников Родины», которые «не признают власти народа» и носят на себе «налет царской пыли», отказалось поддерживать создание «Общевоинского союза»^{72}.

«Политическое кредо» Союза офицеров достаточно ясно выражалось в декларации о его создании: «2 марта в России пала старая власть. Вместе с ней пала и старая организация страны. Перед гражданами России встала первейшая и неотложная задача — организовать страну на началах свободы, равенства и братства, чтобы из хаоса революции не ввергнуть государство на путь разложения и анархии… На командный состав и на корпус офицеров выпала тяжелая задача — видоизменить, в тяжелый период военных действий, организацию армии в духе начал, выдвинутых революцией, не нарушая, однако, основ военной организации… Мы верим и повинуемся Временному правительству, которому все присягали. Мы поддерживаем Временное правительство — впредь до решения Учредительного собрания — в целях предоставления ему возможности спокойно и работать над осуществлением и закреплением завоеванных свобод, и довести страну до Учредительного собрания». Влиянием «революционного времени», кстати, можно было объяснить положение о том, что «в число членов Союза не могут быть приняты бывшие офицеры отдельного корпуса жандармов и бывшие офицеры полиции».

Майский съезд в Ставке утвердил устав Союза офицеров, его руководящие структуры. Ряснянский отмечал, что политические интересы постоянно преобладали над сугубо военными. Очень скоро началось сближение с определенными партийно-политическими структурами: «Дальнейшая деятельность Союза продолжалась уже в сфере установления общности работы с национально настроенными группами — политическими, общественными и промышленно-торговыми». «Взаимоотношения Офицерского Союза с указанными кругами мыслились в следующей форме: Союз дает физическую силу (офицерские кадры. — В.Ц.)»,

а национальные и финансовые круги — деньги и оказывают, где нужно, политическое влияние и на руководство».

К середине лета Союз имел уже обширную сеть на фронте, «не было армии, в которой бы не было нескольких его отделений». Далее предполагалось открыть отделения Союза во всех военных округах и крупных городах. Создание этих «союзных» структур предполагало не только пропаганду в духе укрепления армии и борьбы с анархией в тылу, но и прием новых членов, а также поиск информации об антиправительственной деятельности социалистических партий, прежде всего, большевиков. Собиралась информация о тех армейских комитетах, которые, по мнению членов Союза, «наносили вред» боеготовности фронта. Таким образом, определяющей чертой деятельности Союза становилась «борьба с внутренним врагом».

Летом 1917 г. члены Главного комитета установили контакты с известными политиками: П.Н. Милюковым, В.А. Маклаковым (до его отъезда в Париж), П.Б. Струве, Н.В. Савичем и др. Далеко не последнюю роль сыграл Союз офицеров накануне «корниловщины». По свидетельству Ряснянского, «группа, образовавшаяся из состава Главного Комитета… Союза офицеров при Ставке, всего в составе 8—10 человек (во главе ее стоял полковник Сидорин. — В.Ц.), и занявшаяся конспиративной деятельностью, поставила себе ближайшей задачей организовать среди офицеров группу верных идее Национальной России. Вождем, за которым предполагалось идти, был генерал Корнилов. Корнилову об этом ничего не было сказано». При этом «часть членов Главного Комитета образовала группу, вошедшую в связь с некоторыми другими организациями… Конспиративные группы того периода представляли собой небольшие группы, главным образом офицеров, ничем не связанных и даже враждовавших между собою… но все они были антибольшевистскими и антикеренскими». Именно из этих групп предполагалось организовать мобильные офицерско-юнкерские отряды, с помощью которых следовало захватить центральные учреждения Петрограда и арестовать Петроградский Совет. Об их намерениях накануне выступления генерала Корнилова в августе 1917 г. узнал Алексеев и, как будет показано ниже, категорически отказал в поддержке такого рода «активизма»^{73}

.

Но если Союз офицеров ставил, в значительной степени, военно-политические задачи, то для решения сугубо военных задач, связанных с намеченным наступлением, следовало изменить условия организации и комплектования армии. Ввиду продолжающегося падения боеспособности воинских частей на фронте, по мнению Алексеева, необходимо было приступить к частичной демобилизации (прежде всего старших возрастов), а взамен — создать особые подразделения из добровольцев — убежденных сторонников продолжения «войны до победного конца».