Генерал Алексеев

Генерал Брусилов предложил Алексееву утвердить план организации «особых ударных революционных батальонов, навербованных из волонтеров в центре России». По замыслу Брусилова, эти части, поставленные во время наступления «на важнейших боевых участках, своим порывом могли бы увлечь за собой колеблющихся». Алексеев, не оспаривая в целом проект Брусилова, считал, что такие батальоны должны не принимать на себя всю тяжесть нанесения главного удара, а, напротив, должны вводиться в бой в качестве испытанного резерва, призванного развить первоначальный успех прорыва. Не разделял он и планов создания подобных частей в тылу. В телеграмме от 21 мая 1917 г. Главковерх предупреждал, что «сбор в тылу армии неизвестных и необученных элементов вместо ожидаемой пользы может принести вред для ближнего тыла Ваших армий. Только извлечение надежных людей из состава войск может дать подготовленный материал для формирования».

Алексеев предлагал создавать добровольческие ударные подразделения из дисциплинированных, преданных долгу солдат и офицеров, выделяя их из состава теряющих боеспособность частей, хотя и учитывал, что это может привести к снижению устойчивости воинских частей и флотских экипажей. Более перспективным представлялось Алексееву создание ударных батальонов из военнослужащих тыловых гарнизонов, прежде всего — из быстро «революционизирующихся» Петрограда и Москвы, а также из юнкеров. В телеграмме Брусилову от 18 мая он отмечал: «Совершенно не разделяю надежд Ваших на пользу для лихой, самоотверженной, доблестной и искусной борьбы с врагом предложенной меры… Военно-учебные заведения мне не подчинены, и разрешить в них вербовку не могу, на это нужно согласие и распоряжение военмина, которому телеграфирую, но считаю, что мы не имеем права расходовать в качестве рядовой силы наших будущих офицеров, пополнение коих становится все труднее.. Вербовка из состава Черноморского флота парализует флот, ибо судовые команды не имеют штатного состава. Разрушение морской силы допустить не могу, запрашиваю, однако, адмирала Колчака, какое число он мог бы выделить… Что касается крепостей Черного моря, то оттуда можно извлекать элементы только из крепостной артиллерии и небольшого числа инженерных рот. Пехота состоит исключительно из ополчения, которое придется кем-либо пополнить, ибо наличных людей едва хватает для гарнизонной службы».

По мнению Алексеева, не отвергавшего категорически идею создания новых воинских подразделений, следовало «разрешить вести широкую агитацию и вызов охотников в ударные батальоны среди запасных батальонов и полков Петрограда и ближайших окрестностей, равно — Москвы, с тем, чтобы составленные батальоны спешно отправлялись в Ваше распоряжение для спайки и надежного обучения». Но все же главное внимание следовало уделить добровольцам на фронте. На тыл надежды были невелики. «Неужели фронт, — патетически писал Михаил Васильевич, — располагающий 900 000 человек, не может найти одного или двух процентов тех праведников, ради которых можно пощадить всю грешную большую массу. Ведь два процента дадут 18 000 подготовленных лучше, чем могут дать запасные полки, флот, тем более совсем необученные волонтеры».

Брусилову следовало бы «сначала обратить внимание на честные элементы своего фронта, не рассчитывая широко на спасение извне. Все, что может дать страна, придет не так скоро. Эти, быть может, и воодушевленные элементы нужно еще спаять, обучить. Выражаю свое мнение, что в недрах фронта… можно найти материал на 12 батальонов, если только от такого числа зависит общее спасение»^{74}

.

Широкое создание ударных батальонов, батальонов смерти, революционных батальонов волонтеров тыла было осуществлено уже после отставки Михаила Васильевича, его преемниками — Брусиловым и Корниловым. Бойцы-ударники стали позднее основой контрреволюционных сил, а 1-й ударный отряд Юго-Западного фронта был развернут в знаменитый Корниловский ударный полк. Следует отметить также, что создание ударных частей привело к внесению дополнений в упомянутое выше «Наставление для борьбы за укрепленные полосы». Теперь следовало усиливать войска, предназначенные для выполнения прорыва, специальными «ударными корпусами», принимавшими на себя тяжесть лобового удара по позициям противника, а вслед за ними в прорыв нужно было вводить сильные резервы.