Генерал без армии

Наутро под боком у них обнаружился замшелый хутор, в котором теплилась жизнь. Здесь не было ни немцев, ни полицаев. Подходы к калиткам преграждали разливы непересыхающей грязи. Сараи и курятники перекосились, из щелей в почерневших досках выбирался бурьян.

За дырявой сохнущей простыней пряталась анемичная женщина лет пятидесяти. Она настороженно наблюдала за незнакомцами, увидела звездочки на обмусоленных пилотках и облегченно вздохнула. В глазах ее мелькнула радость.

Это не укрылось от внимания Шубина. В мимике и жестах он уже поднаторел.

На традиционный вопрос о том, есть ли в деревне немцы, хозяйка ответила отрицательно. Она добавила, что полицаев видела только раз, а немцев дважды, и то на расстоянии. Хутор их чем-то отпугнул.

Советские солдаты проходили здесь недели три назад, забрали последнюю курицу, больше Марья Павловна их не видела и не слышала. Оккупантов она патологически ненавидела, поскольку ее единственный сын погиб в боях за Минск. В августе сорок первого она получила похоронку.

Особо делать на хуторе было нечего, посторонние личности здесь отсутствовали. Марья Павловна знала бы о них. Вид у бойцов был откровенно голодный, женщина сжалилась, отсыпала сухарей, набрала дряблой картошки.

Без надежды на успех Шубин спросил ее, не проходил ли кто мимо, и не поверил своим ушам. Впервые за двое суток он получил ценные сведения!

Днем ранее Марья Павловна видела, как мужчина с женщиной вышли из леса. Они выглядели очень уставшими. Невысокая полноватая женщина потянула спутника к хутору, но он не захотел туда идти, схватил ее за руку, остановил. Они о чем-то спорили, потом двинулись вдоль опушки в северном направлении. Мужчина был рослый, в расстегнутой шинели, безголовый.

– Без шапки, – объяснила Марья Павловна в ответ на удивленные взгляды разведчиков.

Он размашисто шагал, и спутница едва за ним поспевала.

Марья Павловна стояла на крыльце. Мужчина заметил ее, но только ускорил шаг. Они прошли по открытому участку метров пятьдесят и скрылись в лесу.

Шубин попросил хозяйку еще раз описать приметы этой парочки. Все сходилось. Это были генерал Власов и работница столовой Мария Воронова. У мужчины на носу поблескивали очки, а на макушке топорщился скатанный ежик. Значит, им удалось спастись!

Глеб дрожал от волнения. Удача, как и всегда, подкралась незаметно!

– А кто это, товарищ? – спросила женщина. – Вы так обрадовались.

– Старые знакомые, – ответил Глеб. – Потерялись, найти не можем. Когда это было, Марья Павловна?

– Вчера, я же говорю. Светло еще было, день не кончился. Часов в пять.

– Куда они могли пойти?

– Тут одна дорога, милок. На нее они, поди, и вышли. Между болот она петляет, аккурат к Туховежи тянется. Это староверческая деревня, там люди странные испокон веков живут, молятся как-то по-своему, чураются всех.

– Это неважно, Марья Павловна. Стало быть, Туховежи они никак не пройдут?

– Могут обойти по околице, кто же им запретит? Только пока дошли, наверняка вечер наступил, может, на ночлег напросились к кому. Ты уж сам разберись, милок. Хотите за ними пойти, с дороги не сворачивайте, даже если очень захочется. Она петляет, вот и вы с ней. Не то враз в болото угодите, и никто вас не вытащит. Там места обманчивые, вроде бы полянка с травкой, а наступишь, и поминай, как звали.

– Спасибо вам огромное, Марья Павловна, – от души поблагодарил женщину Глеб. – И за еду, и за то, что приютили.



Глава 12

Разведчики спешили. Шубин нервничал. Пропали вечер, ночь, целое утро.

Власов мог остановиться на ночлег в Туховежи, хотя с какой стати? В хуторе Денница, где судьба свела Шубина с милейшей Марьей Павловной, генерал предпочел не останавливаться, обошел стороной, невзирая на просьбы поварихи Вороновой. К Туховежи они вышли окончательно измотанные, если вообще вышли, и, скорее всего, рискнули там заночевать.

Так поступил бы здравомыслящий человек, но что на уме у Власова? По крайней мере, жители Туховежи могли его видеть.

Дорога петляла между низкорослых зарослей. Она словно издевалась, вилась восьмерками, иногда разворачивалась в обратную сторону. Смысл в этом имелся. Грунтовка огибала опасные трясины, но как это выводило из себя!

Немецкий патруль они чуть не проворонили! Небольшой пикап с эмблемой завода «Опель» на капоте выпрыгнул из-за поворота, как черт из табакерки. Разведчики бросились кто куда, лежали в траве, чувствуя, как проседает почва под телами, что-то чавкает, пузырится. Пикап проехал в каком-то метре, солдаты в кузове были заняты своими делами.

Тихо выражаясь, разведчики выползали на дорогу.

– Струхнули мы, командир, – признался грязный, как чушка, Пастухов. – Да вы сами, поди, струхнули, весь зеленый.

Что мешало генералу Власову попасть в такой же переплет? Реакции у него ноль, умения маскироваться никакого. Зачем эти навыки командующему армией? С ним еще и повариха!

Разведчики двинулись дальше. Дорога продолжала петлять, болото чуть не вплотную подступало к обочинам. Участок был сравнительно открытый, редкие деревья, бугорки, поляна.