Генерал-губернатор

К воротам имения подъехала скромная пролётка, из которой десантировался худощавый высокий парень в костюме и с небольшим букетом цветов в руках. Растерянно проведя взглядом по высокому каменному забору и украшенным кованными завитушками воротам, он замялся и сделал шаг обратно к экипажу.

— Вот-вот, вали восвояси салабон… — буркнул я с надеждой.

— Нет, не уедет, даже не надейся, — прыснула Майя. — Какой же ты редкостный ревнивец и самодур, Саша.

— На том и стоим. Не самые плохие качества, — увидев, что пролетка уехала, а сердечный дружок Мадины остался, я про себя ругнулся. — Чёрт… упорный щенок…

Но не всё ещё потеряно. Сейчас свою любовь увидит и ретируется. А если останется, сразу станет понятно, какого хрена сюда приперся. Я бы в его положении отвалил.

По дорожке к воротам прошла Мадина в сопровождении пары гувернанток и двух дюжих охранников с лупарами. Я специально велел приёмной дочери одеться в шикарное платье и навесить на себя кучу драгоценностей. Значитца, чтобы кандидат сразу понял, с кем имеет дело. Мад сначала сопротивлялась, но потом вняла и исполнила просьбу. И теперь она выглядела шикарней, чем какая-нить принцесса из среднестатистической королевской семьи.

Калитка отворилась — гость узрел свою зазнобу. Охранники и служанки тактично убрались подальше, а между молодой парочкой произошла бурная сценка. О чём они говорили, я не слышал, но, судя по экспрессивным жестам, разговор проходил на повышенных тонах. Парень порывался сбежать, Мадина топала ножкой — в общем, всё выглядело довольно забавно.

— Да вали уже! — посоветовал я кандидату. — Вали, не трать своё и чужое время.

— Нет, не уйдёт, — улыбнулась Майя.

— Уйдёт!

— Нет.

Жена оказалась права. После непродолжительных переговоров, Мад с избранником поладили и направились к особняку.

— Чёрт, слабак! Всё-таки дал себя уговорить, стервец! Значит специально изображал оскорблённую невинность! Что, навстречу? Ещё чего не хватало. В гостиной встретим.

Надо сказать, при ближайшем рассмотрении, Николя Кассель оказал на меня самые благоприятные впечатления.

Одет аккуратно, костюмчик недорогой, но подобран со вкусом. Лицо симпатичное, но в меру, в самый раз для мужчины, взгляд открытый, фигура спортивная, подтянутая. Держался с достоинством, спокойно, хотя чувствовалось, что парню здорово не по себе. И ещё, в нём просматривалось тщательно замаскированное презрительное превосходство к богатеньким изнеженным нуворишам, которыми, вне сомнения, он нас считал.

— Александр де Лавардан… — сухо представился я.

— Николя Кассель… — в голосе парня тоже проскользнули сухие неприязненные нотки, мало того, он чрезмерно крепко пожал мне руку, как для приветственного рукопожатия. Уж не знаю, намеренно, либо машинально. Но я сдержался и не ответил, хотя очень хотелось сломать ему кости.

После положенных формальных приветствий общение продолжилось за столом. Майя была мила и приветлива, Мадина по большей степени искренне смущалась, а Николя по-прежнему прекрасно держался, не юлил, отвечал на вопросы честно и открыто и, самое главное, не старался нам понравиться. Словом, уверенно набирал баллы. Впрочем, несмотря на положительные впечатления, я так и не смог перебороть неприязнь к нему.

И без лишних экивоков решил перейти к решающей проверке. Проверке делом. Признаюсь, уговорить Майю и Мадину на предстоящее действие стоило больших усилий, но я был категоричен. Слова — это не более чем слова. Сыграть можно что угодно и кого угодно. И только экстремальная ситуация может вскрыть человека, вывернуть его нутро наизнанку.

По себя злорадно улыбнувшись, я нажал кнопку под столом. Вот теперь глянем на твоё истинное лицо щенок…

Жать долго не пришлось.

Через несколько секунд во дворе поместья раздались дикие вопли, прервавшиеся грохотом выстрелов.

— Господи! — испуганно охнула Мадина. — Что случилось папочка?..

— О мой муж!!! — Майя экспрессивно заломила руки.

Сёстры очень талантливо отыгрывали свою роль.

Николя растерянно на меня уставился.

— Месье де Лавардан…

— Спокойствие, только спокойствие! — уверенно заявил я. — Не стоит беспокоиться, мы под надёжной охраной.

С последним моим словом дверь с треском распахнулась, а в гостиную ввалился сплошь залитый кровью Педро.

— Хозяин… — прохрипел баск и, зажимая окровавленными руками горло, рухнул навзничь.

А следом за ним ворвались… ворвались Лука и Тайто.

— Ебать-колотить, тудыть его в качель!!! — свирепо рычал Мудищев, как пушинкой потрясая пулеметом Гочкиса. За поясом у великана торчала здоровенная мясницкая секира. Мощный обнажённый торс сплошь опоясывали ленты от пулемета Максима. Лохматая папаха, широчайшие малиновые штаны и сапоги с загнутыми носками завершали образ.

— У-у-у-ы-ы-ым… — Тайто размахивал кривым турецким ятаганом и массивной итальянской скьявонеской, в зубах он держал кривой кинжал, а за кушаком у айна торчали два кремневых дуэльных пистолета. В своём драном полинялом домашнем халате и трапперской енотовой шапке с хвостом, Тайто смахивал на какого-то бродячего дервиша.