Генерал-губернатор

Всё ещё нахмурившись, Столыпин взял из папки первый листок бумаги. И уже через несколько минут с удивлением уставился на меня.

— Насколько я понимаю…

— Да, господин премьер-министр, вы правы. Всё тщательно задокументировано.

— У нас это не будет иметь судебной перспективы… — раздражённо бросил Столыпин. — Дело замнут, чтобы не выносить сор из избы. Слишком много замешано влиятельных персон.

— Возможно. Но если правильно приступить к делу, сиих фактов с головой хватит, для того, чтобы навсегда закрыть… простите… ему рот. И не только ему.

— Излагайте! — коротко приказал Столыпин, а сам потянул из папки следующий лист. — И начните с того, откуда у вас эта информация. Хотя нет, сначала ответьте, зачем это вам? Да-да, ваш интерес известен, но я полагаю, что дело тут не только в аренде Сахалина.

— Вы удивительно проницательны, господин премьер-министр. Но сначала предлагаю озаботиться безопасностью, так как та информация, что я вам собираюсь изложить, не для лишних ушей. Возможно, ваш кабинет могут прослушивать.

Русский премьер на мгновение задумался, после чего встал, вышел из кабинета, но уже через минуту вернулся.

— Можете говорить, месье де Лавардан. Вариант прослушивания сведён до минимума.

— Благодарю, господин премьер-министр. Я постараюсь ответить на ваши вопросы максимально откровенно. Итак, во мне есть русская кровь, господин премьер-министр, я считаю Россию своей исторической Родиной и в своих действиях в её отношении исхожу исключительно из искренних патриотических побуждений. Отчасти, подтверждением моих слов в добрых намерениях является программа переселения соотечественников на Сахалин, которую я изначально включил в договор. Сами понимаете, если бы я исходил из корыстных, исключительных интересов, ничего подобного там никогда не было бы. Зачем коммерсанту, заботящемуся только о прибыли, ещё одна статья внушительных расходов?

Столыпин, не отрываясь от документов, кивнул.

— Что касается данной информации, она попала ко мне по большей степени случайно. Если подробней, мне её передали такие же неравнодушные к судьбе Отечества патриоты.

— Здесь все документы? — премьер внимательно на меня посмотрел.

Я про себя улыбнулся. Конечно же, ты хочешь знать, на кого ещё у меня есть компра? И главное, что у меня есть на тебя? Надо бы слукавить слегка.

— Здесь только краткие выдержки, касающиеся известного нам лица. В случае необходимости, я предоставлю полный объем документов. Но они уже будут затрагивать не только его, так как преступные деяния совершались по сговору большой группой лиц.

— Хорошо… — Столыпин, наконец, оторвался от папки. — Как вы собираетесь действовать?

— Для начала, просто в личной беседе убедить известное вам лицо не ставить препон. А ежели оно не внемлет голосу разума, фрагменты документов начнут попадать в газеты. В том числе европейские. Фигурант будет полностью скомпрометирован, скандал выйдет знатный, но, увы, пока не берусь спрогнозировать его масштабы. И политические потрясения, которые он вызовет.

Столыпин надолго задумался.

— Попадание документов в прессу не желательно… — наконец озвучил он свое мнение.

Я с пониманием кивнул. Не сомневаюсь, ему очень хотелось отомстить Витте, но дело в том, что подобный скандал принёс бы грандиозный ущерб политическому имиджу державы, а он, как премьер-министр, не мог такого допустить в личных интересах. Ну что же, премьер Столыпин подтверждает сложившее у меня о нём мнение. Крепкий профессионал и ценит интересы державы прежде всего. И главное, у меня нет данных о том, что он замешан в связях с иностранными государствами.

— Вы можете оставить эти документы у меня? — задал следующий вопрос российский премьер-министр.

— Конечно, господин премьер-министр.

— И пока не предпринимать никаких действий? — Столыпин испытывающее на меня посмотрел.

— И не буду ничего… — охотно согласился я, сделав акцент на последней фразе, — пока предпринимать.

Столыпин удовлетворённо кивнул.

— В таком случае, я попробую сам решить эту проблему бескровным методом. А что до… — сделал неопределенный жест. — Вы упоминали, что можете решить вопрос.

— Вы о Распутине? Да, могу.

— Как? Метод? Считаю необходимым напомнить вам, любые противозаконные методы — недопустимы. Находясь на территории Российской империи, вы обязаны соблюдать российские законы. Мало того, в связи с известным вам положением фигуранта, решение должно быть крайне деликатным.

— Несомненно, — охотно уверил я. — Деликатно и законно — это в моих же интересах. Вы упоминали, что у Распутина появился какой-то свой интерес?

— Да, у меня сложилось такое мнение, — подтвердил Столыпин. — Но какой, увы, пока неизвестно.

— Нет ли в его действиях интересов какого-либо иностранного государства? — жёстко поинтересовался я. — Желающего торпедировать нашу сделку? К примеру, Японии?

— Да, Япония не будет в восторге от нашей сделки, но у меня нет пока информации, что они действуют через этого немытого мужика, — Столыпин едва заметно пожал плечами и нервно потянулся к серебряному портсигару на столе, но тут же убрал руку.