Генерал-губернатор

После того, как от меня отстали дохтура — валом попёрли государственные мужи и прочие должностные лица. Сначала рангом пожиже, а потом пошёл главный калибр, в том числе начальник Отдельного корпуса жандармов Таубе, военный министр Сухомлинов, министр иностранных дел Извольский и тот же Столыпин, совмещавший должности министра внутренних дел и премьера. Даже обер-гофмейстер с обер-гофмаршалом ея величества ампиратора всероссейского припёрлись и ещё несколько лиц из царской свиты.

Общий посыл государевых мужей звучал так.

— Мы выражаем…

— Искреннее сожаление…

— Случившемуся трагическому и досадному инциденту…

— Выражаем искреннее восхищение вашему мужеству…

— Обеспечим тщательное расследование и гарантируем что все причастные понесут справедливое возмездие…

— А также испытываем искреннюю надежду, что сей прискорбный случай не повлияет на…

И так далее и тому подобное. При этом государевы мужи дружно рычали на бледного градоначальника и прочих ответственных за расследование и требовали немедленных результатов.

Четно говоря, при виде этих притворно скорбных рож, мне хотелось их немедля послать куда подальше, но приходилось сдерживаться. Хотя Сухомлинов и Столыпин переживали искренне. Первый из-за возможного срыва демонстраций новой военной техники, которую я привёз в Россию, а второй за проект аренды Сахалина — горячим сторонником которого он являлся.

Ближе к вечеру шухер утих, чины убрались и я, наконец, получил возможность побеседовать наедине с действительно нужным человеком — а именно, с начальником Санкт-Петербургского Охранного отделения Карповым Сергеем Георгиевичем.

Во-первых, именно его ведомство и он сам лично вёл расследование покушения, и я, как можно скорей, хотел узнать результаты, а во-вторых — с Сергеем Георгиевичем я был знаком уже давно, познакомился ещё во Франции, куда он приезжал по обмену опытом со своими французскими коллегами. И, наконец, в-третьих, Карпов, наряду со Свиньиным и Стерлиговым, входил в руководство организации «Отечество» и знал, кто я есть на самом деле.

— Господин де Лавардан… — Карпов подчёркнуто официально поклонился, после чего жестом показал, что можно без опаски разговаривать и настороженно покосился на айна с Лукой, категорически отказавшихся меня покидать.

— Присаживайтесь. Сергей Георгиевич… — я показал на стул возле кровати. — Всё нормально, это мои ближники, им я доверяю как самому себе. Есть сигареты? А то у меня всё в машине осталось, да и местные сатрапы курить запретили категорически.

— Конечно, Александр Александрович… — Карпов открыл массивный серебряный портсигар. — Испанские пахитосы, должны вам понравиться.

— Мне всё равно… — я взял сигарету и с наслаждением раскурил её. — Итак, что мы имеем?

— Я отправил в ваше поместье эскадрон жандармов!.. — несколько торопливо сообщил Карпов, — так что не беспокойтесь, ваша семья под надёжной охраной.

Я сдержал саркастическую улыбку. За Майю и Мадину я беспокоился меньше всего, добрая половина «юристов» и прочих «специалистов», которых я притащил с собой в Россию, как раз и являлись охраной. До зубов вооружённой, даже с пулемётами и гранатами — благо границу мы все пересекали по дипломатическим документам.

— Вашу палату тоже охраняют наши агенты, — продолжил жандарм. — В случае желания вернуться домой, вас сопроводит эскорт.

Хотелось прервать жандарма, но я сдержался. Карпов — профессионал в высшей степени, но такой педант и зануда, каких стоит ещё поискать. И начинает всегда с самого начала — торопить его бесполезно, так что придется терпеливо ждать.

— Всех нападавших удалось идентифицировать, — наконец, жандарм перешёл к сути дела. — Оставшийся в живых — это Александр Добровольский, мещанин, вольнослушатель Высшего художественного училища при Академии Художеств. Он же осуществлял общее руководство покушением. Остальные — Иван Бескровный — вольнослушатель Санкт Петербургского Императорского института и Василий Беляев — студент Горного института — он же лично изготовил две бомбы. В покушении участвовал ещё четвёртый участник — Никита Бородин — приказчик торгового дома купца Вельяминова, но он после взрыва, сразу же скрылся с места преступления. Его уже взяли, он скрывался в доме своей бабушки на Выборгской стороне.

— Добровольский что-то лепетал про евреев, и называл меня христопродавцем, — выбрав момент, вставил я.

Карпов кивнул.

— Да, Александр Христианович, это вполне укладывается в мотив покушения на вас. Все участники — в свое время являлись членами Союза Русского народа[35], а в дальнейшем, при расколе этой организации перешли в Русский народный союз имени Михаила Архангела[36].

— Союз Михаила Архангела? — я недоуменно уставился на Карпова. — А с черносотенцами[37] что я не поделил?