Генерал Империи

– Нужно. Но как предлагаете это сделать? Ввести войска в Петроград, свергнуть воровское правительство и установить своё? Такое же незаконное, к слову. К чему это приведёт? А я вам скажу – к большой крови. Это укрепит позиции Брусилова. Если он пообещает всем этим борцам за всякого рода независимость столько свободы, сколько они унесут, то мы окунёмся в большую и страшную Гражданскую войну. Когда нужно будет каждое село давить силой оружия и принуждать к миру. Смута наступит не хуже той, что после смерти Годунова началась. А это значит – что? Правильно. Мы потеряем все завоевания в этой тяжёлой войне: земли, ресурсы, людей. И в самом лучшем случае останемся при своих на начало войны. Но на это рассчитывать не стоит. Ту же Польшу мы можем не удержать, как и Финляндию и кое-какие регионы Украины, Кавказа и Средней Азии. То есть получится, что мужики на фронте гибли зря. Женщины в тылу голодали зря. Вся страна надрывалась зря. И Император умер зря… и вся его семья… и вообще всё зря. Тлен и мусор. Коту под хвост. Нет, Павел Карлович, спешить не надо.

– Но страна же рассыпается!

– Знаете, если дать общий залп картечью из пушек, то во многих солдат, идущих в первых рядах, попадёт по несколько картечин. Залп сильный. Урон – слабый. Несколько раз убить одного солдата – не одно и то же, что и убить несколько раз разных. Поэтому стрелять нужно поочерёдно, давая первым рядам опадать на землю. Так и тут.

– Не понимаю Вас.

– Социалисты и Керенский сцепились, вгрызаясь друг другу в глотку. Их борьба ослабляет позиции Брусилова и, как следствие, лишает сепаратистов единого центра кристаллизации. Керенский не хочет бороться, он хочет сбежать. Этого допустить нельзя. Он должен понять, что всё пропало и отступать некуда. Что вынудит его вцепиться в социалистов мёртвой хваткой, борясь за своё место под солнцем.

– Было бы неплохо, – чуть подумав, кивнул Ренненкампф. – Но как этого добиться?

– Для начала пригласите его доверенных лиц и предложите сделку. Устно. Никаких бумаг. Дескать, Вы готовы ему помочь вывезти золото. Но нужно будет делиться. И Вам долю, и Николаю Оттовичу, и командиру корабля, и датской там или шведской таможне. И так далее. То есть с каждой тонны золота по 2—3 или больше, если получится, сверху. А как он это золото привезёт, попросите у него мандат. Но уже официально.

– Смешно. Но что это даст? Он ведь и так вывез кое-какие средства.

– Эти средства всегда можно заблокировать. В конце концов, кусок золота и в Парагвае кусок золота. А бумажный рубль в любой момент может оказаться пригодным только в сортире подтираться. Потому он и старается вывезти золото. После войны, как уже бывало не раз, может начаться инфляция и в считаные месяцы лишить его средств.

– Допустим, – кивнул Павел Карлович.

– Главное – поставить его перед выбором: либо убегать голытьбой, либо оставаться и бороться за своё будущее – продолжив курс на удержание политической власти, пусть и формальной. Хотя бы в столице, чтобы потом было от чего отталкиваться в торге за свою жизнь и судьбу. То есть решать уже вопрос с социалистами самым кардинальным образом. Они ему больше не нужны. Единственный способ разрешения проблемы социалистов – введение войск. Каких войск? Правильно. Тех, кто ещё верны Брусилову. Остальные он не только не контролирует, но и не рискнёт с ними связываться. Все верные полки Брусилов не даст, но сколько-то выделит. А значит, ослабит свои позиции в Юго-Западном фронте.

– Ослабит… этого недостаточно.

– В какой-то мере. Пока у Брусилова есть достаточно лично преданных полков – он пусть и в сложной ситуации, но ещё на коне. Он самый сильный в этой камере. Как только у князьков сепаратизма сил окажется больше, он перейдёт в статус свадебного генерала, потеряв остатки реальной власти. Да, он сможет с ними договориться, но не со всеми, не быстро и не просто. Чем меньше у него будет лично преданных сил, тем сильнее градус противоречия станет нарастать среди войск Юго-Западного фронта.

– Допустим. А что дальше?

– А дальше… – загадочно улыбнулся Максим. – Я подготовил небольшой сюрприз. Корпус в целом готов. Ну как корпус? Считай, усиленная дивизия. Так как грузовиков на большее у нас просто нет. И над ней ещё работать и работать. Но для задач, которые ему надлежит решать, вполне достаточно.

– Вы всё-таки пойдёте в рейд?

– Да.

– А куда?

– Я пока не могу сказать.

– Максим Иванович, мне же нужно подготовиться!

Немного помедлив, Меншиков встал. Подошёл к столу. Взял перьевую ручку и чистый лист бумаги. Обмакнул перо в чернила. Аккуратно смахнул капельку. И написал слово. Потом ещё одно. И ещё. И ещё. Вернул перьевую ручку в подставку и поднял взгляд на стоящего уже подле него Ренненкампфа.

– Это безумие! – тихо воскликнул тот.

– Тс-с‐с, – произнёс Максим, скосившись на дверь.

– Вы уверены?

– Да. И мне будет нужна Ваша помощь – вот здесь. – Ткнул он пальцем в одну из надписей.

– Это будет непросто.

– И всё же поговорите с Николаем Оттовичем. Возможно, он сможет что-то придумать.