Генерал Империи

– Вот именно. Муж. Что ты тут устраиваешь?

– Давай не будем обманывать друг друга, – чуть задрожавшим голосом произнесла Татьяна. – Эржи ведь твоего ребёнка носит. Так ведь? Можешь не отвечать. Она призналась. Что? Ничего не хочешь сказать?

– А что я должен сказать?

– Ты не умеешь врать. Понимаешь? Не умеешь. Ты никогда не позаботился бы о ком-то чужом и пустом для тебя. Твое благородство обращено только к своим. Элизабет никогда бы не была тобой облагодетельствована столь многим просто так, даже в пику мне.

– Тебя послушать, эта девчонка тоже или беременна, или уже родила мне детей.

– Если я ей не перережу глотку, то родит. Не сейчас, так потом. Рано или поздно ты залезешь ей под юбку.

– Дать нож?

– Ты серьёзно?

– Что с тобой происходит? – после долгой паузы раздражённо спросил Максим.

– Ты же видишь – у нас ничего не получается. Я верила. Я надеялась. Я мечтала. Но всё пошло как пошло. У нас не получилось любящей семьи. Но я не жалею. Если бы мы с тобой не сошлись, то я бы уже была мертва… и у меня не родилось бы двух таких замечательных сыновей. Ради них – я прощу тебе всё. Только…

– Что? – выгнув бровь, спросил Максим, напряжённо глядя ей в глаза.

– Только постарайся больше меня публично не позорить. Хочешь баб – пользуй. Сколько хочешь. Но – не позорь меня. Моё доброе имя важно для моих детей. Что они тебе скажут, когда вырастут? Сделай это ради них. Ради их веры в то, что они выросли в любящей семье, – сказала Татьяна, жуя губы и чуть не плача.

Максим ей ничего не ответил, мрачно играя желваками.

Казнь закончилась. Наш герой с супругой отправились в автомобиль, на котором добрались до Топкапы. Удалились приводить себя в порядок и готовиться к празднику. Но Максим не усидел. Не выдержал. Заглянул в покои к Тане, где и застал её тихо плачущей в окружении что-то щебечущих служанок. Увидев Меншикова, они выпорхнули, словно встревоженные воробьи, оставив пару наедине друг с другом.

– Зачем ты пришёл? – растерев слёзы зажатым в кулак платком, спросила супруга, вставая. – Мне нужно немного времени. Я выйду для празднования. Никто ничего не заподозрит.

Максим подошёл к ней и протянул зажатую в правой руке розу. Он её держал заведенной за спину, так что сразу и не разглядеть, что там. Это была не такая роза, как обычно продаётся в магазинах Москвы начала XXI века. Нет. Просто обычная ветка с бутоном. Срезал где-то в оранжерее.

Молча протянул и замер.

Татьяна взглянула на неё. Какой-то из шипов поранил кожу, и стебель оказался измазан в крови.

– Зачем? – короче и как-то растеряннее повторила она свой вопрос.

– Я понял, чего мне не хватало в моих безумствах. Тебя.

– Серьёзно? – скептически спросила она, принимая цветок.

– Серьёзно, – ответил он и, подхватив её за попу, потащил на постель, заваленную какими-то тряпками. Она запротестовала. Но так, не сильно и больше для вида. Начало же празднования пришлось отложить… на час примерно. Куда они явились вместе, растрёпанные и довольные. Особенно Татьяна, которая так и ластилась к мужу, так и жалась, стараясь постоянно и демонстративно прикасаться, помечая по-своему, по-женски своё.

Сейчас же, под вечер, Меншиков, в уже изрядном подпитии, сидел в кресле рядом с супругой и мурлыкал себе под нос очередную песенку, бренча на гитаре. Гости в целом были пьяны либо в слюни, либо близко к этому. Сама же Татьяна тихо сопела, положив голову ему на колени, из-за чего приходилось быть очень осторожным с гитарой… чуть ли не нянча её на руках.

– Максим Иванович! Максим Иванович! – забежал радостный вестовой.

– Что случилось? – вяло и сонно произнёс Меншиков.

– Телеграмма из Петрограда! Вам присвоили генерал-фельдмаршала и просят прибыть для награждения!

Максим несколько секунд в упор смотрел осоловевшим взглядом на этого вестового. А потом, расплывшись в улыбке, крикнул, пробуждая всех в зале.

– Э‐гей! Ребята! Нас в Санкт-Петербург приглашают! Керенский проставляется!

– В Петроград… – поправил его вестовой. – Вас…

– Не будем умалять достоинства Петра Великого. В Санкт-Петербург. И нас, а не меня. Кто я без моих верных воинов? Верно, ребята?! – крикнул он, и поднявшиеся слегка припухшие, осоловевшие от алкоголя лица радостно поддержали его слова. А немного хмурая от пробуждения Татьяна спросила:

– Ты уверен, что тебе нужно туда ехать? Этот мерзавец тебя уже один раз убил.

– Вот и пообщаемся с ним по-свойски! – рявкнул вместо Максима кто-то из-за стола.

– Давно пора! – вторил ему кто-то ещё.

На что Меншиков невинно улыбнулся и пожал плечами. Дескать, что ему ещё добавить к сказанному?

Глава 4

1916 год, 29 октября, Париж

В этот раз в гости к президенту Франции шёл не просто новый посол Великобритании, а целая делегация. Само собой, и он их встречал не один. Но всё одно – нервничал, ожидая неприятный разговор.

– Месье, добрый день, – поприветствовал их президент, как только гости вошли в кабинет.

– Добрый, – после небольшой заминки произнёс посол. После чего кашлянул и выдал более полно: – Добрый день, господин президент.