Генерал (СИ)

Но и оставаться в «Соснах» было невыносимо. Слушать сплетни, льющиеся фонтаном из каждого кабинета, и делать вид, что меня это не касается.

Касается, раз бьет по живому.

А так в мир выбралась. Пора уже. Кончилось мое монашество. Нужно жить дальше. Желательно с Ордынцевым… Может быть, пойти учиться, замутить выставку…

Гелендваген привычно сворачивает в распахнувшиеся ворота, катит по аллейке, обсаженной с двух сторон туями и останавливается на подъездной дорожке около дома. Только теперь папин коттедж больше похож на замок. Добавлено еще одно крыло и расширен бассейн.

– Как тебе наш сарай? – улыбается отец, выходя из машины.

– Зачет! – Выскакиваю со своей стороны. И тут же попадаю в объятия Насти.

– Моя Димирова, – всхлипывает она.

– Моя Макарова! – рыдаю у нее на плече.

– Начинается, – закатывает глаза отец и проходит вперед, не обращая на нас внимания. Присев на корточки, раскрывает объятия маленькому мужичку, деловито спешащему навстречу.

– Папа! Папа! – вырвавшись от няньки, лопочет Егорка. И упав на широкую грудь отца, заливается смехом.

Наблюдаю, как маленькие ручонки брата обнимают крепкую шею нашего общего родителя и совершенно безотчетно ловлю себя на изумительной мысли. Я хочу ребенка. От Ордынцева. Пусть будет на него похож, или на меня. Но пусть будет…

– Пойдем в дом, – обнимает меня за плечи Настена.

– Красиво тут у вас, – тяну, оглядываясь по сторонам. За три года папа многое тут перестроил.

– У нас! – весело поправляет меня Настя. – Это и твой дом тоже. Всегда был и будет.

– Можешь здесь со своим генералом поселиться, – великодушно разрешает отец.

– Правда, Сашечка! Как же ты хорошо придумал! – порывисто обнимает мужа Настя. И я впервые в жизни смотрю на отца и свою подругу без раздражения и злости. И даже счастлива за них. Улыбаюсь сквозь слезы и не сразу понимаю, что в руке дребезжит сотовый.

Ордынцев! Твою ж мать, товарищ генерал!

– Да, Васечка, – выдыхаю в трубку, стараясь сохранить хоть остатки спокойствия и не разреветься сразу.

– Ты где, Катенок? – нежно интересуется муж. – Давай, быстренько возвращайся в третий люкс. Я тебя жду.

– Ты приехал? – охаю, не скрывая изумления.

– Ну да, – пыхтит Ордынцев. – По пути в Москву на одну ночь к тебе заскочил, птица моя. А ты где? Может, я тебя встречу?

– Я в Москве, Василий Петрович, – воспряв духом, заявляю я. Теперь понятно, почему муж не отвечал так долго. Летел ко мне орлуша мой.

– В Москве? Прикольно, – бухтит озадаченно он и тут же спрашивает требовательно. – Что за дела, Катя? Почему из санатория сорвалась?

– Ордынцев, во-первых, проверь пропущенные, – улыбаюсь я, размазывая по лицу слезы. – А во-вторых, в «Соснах» стало душно.

– И кто же испортил воздух? – шутит в своей манере муж.

– Ты! – выпаливаю я. – Разберись, пожалуйста, во всей чепушне, что про тебя говорят. И завтра приезжай ко мне. Надеюсь, времени хватит.

– Ты ничего не хочешь пояснить? – скрипит сквозь зубы Василий.

– Нет, – печально мотаю головой. – Ты сам во всем должен разобраться, Вася. А я терпеть инсинуации не намерена.

– Ну я понял, Катя, – резко бросает муж. – Завтра встретимся.

Глава 41

«Ну не идиот ли?» – чешу затылок, откинув в сторону сотовый. Сюрприз жене хотел сделать. Гнал изо всех сил. А она в Москве! За каким хреном туда подалась?

Ну да ничего. Завтра узнаю.

В номере нестерпимо пахнет Катькиными духами. Хоть вой от безысходности. Укатила, зараза маленькая! Вот не сиделось ей на месте. Еще голосом командирским приказывает. Начальник генеральский выискался. По попе дам и сразу ласковой станет.

Подхватив, валяющийся на кровати халат, утыкаюсь носом в шелковую ткань и с ума схожу от тоски. Катя, птица моя. Ты почему улетела? Может, напугал кто…

И с чем там она просила разобраться? Что еще за сплетни? Я в «Соснах» в этот раз только ночевал. Да и то с Катей. Никаких инсинуаций. Но Катька нервничает. И если она просит разобраться, кто я такой, чтобы филонить. Проведу разведку боем. А если кто-то вздумал прикрыться моим именем, то пусть пеняет на себя. Будь я один, только бы усмехнулся и пошел дальше. Но если грязные слухи коснулись моей Кати, то я разберусь, мало не покажется.

Аккуратно складываю Катин халат под подушку. И удивляюсь собственным совершенно нерациональным действиям.

Когда это я фетишистом успел заделаться? И внимательно оглядываюсь по сторонам. Может, еще что-нибудь из Катиного гардероба осталось? И вздыхаю уныло. Ни-че-го. Только халат один и остался.

«Что же тебя так подбросило, Катерина Александровна?» – думаю, открывая ящик в тумбочке. И достав санаторно-курортную книжку, внимательно смотрю на прописанные там процедуры.

Четырнадцать тридцать пять. Массаж.

Кошусь на часы, висящие в гостиной. Половина третьего. Как раз успеваю. И спину разомну после долгого сидения в самолете и заодно все новости узнаю.

Переодеться? С сомнением гляжу на военную форму. Да фиг вам!

– Добрый день, – Вваливаюсь в кабинет.

– Ой, Василий Петрович, – улыбается смущенно Олечка. – Куда это вы пропали? Мы уже запись скорректировали с учетом вашего отъезда. Евгений Ильич распорядился.