Генерал Скала и ученица

Поговорить им действительно не давали многочисленные придворные и приглашенные гости, приходилось постоянно останавливаться, раскланиваться и вести пустые приветственные разговоры. Все это время юная баронесса держалась за его локоть, не отпуская от себя, и Форсмот чувствовал как подрагивала ее рука, когда лэра случайно касалась его бока своим запястьем.

Малого и Ходока он видел только издалека, причем они явно наслаждались его скованным положением, ухмыляясь и поднимая бокалы, но даже не пытались подойти.

Ее нежная мягкость вызывала естественное желание помочь, но после часа прогулок с постоянным настаиванием на «важном и очень тайном» разговоре, он несколько приустал от собственной воспитанности.

Поэтому предложение пройтись по центральной аллее он не просто выслушал, а немедленно отдал проходящему лакею гройс и решительно повел туда девушку. Открытое пространство никак не подразумевало подозрительного уединения, спрятаться было негде. При этом говорить можно свободно, не опасаясь случайных прохожих.

— Да, подходящее место, — признала Даца, продолжая удерживать в руке бокал.

— Слушаю вас, — сказал Скала. Ситуация, которая сначала показалась ему серьезной, к этому времени вызывала скорее улыбку. Похоже юная лэра просто захотела пройтись с ним за руку на виду у как можно большего количества влиятельных лиц.

— Я… беспокоюсь за вас, — наконец выдохнула Дарой. Подняла бархатный карий взгляд на удивленного Ульриха и мягко продолжила. — Знаю, какой вы чудесный и надежный человек, как ответственно относитесь к своим обязанностям. Видела, как сегодня вы переживали за ученицу…

Скала слушал, внимательно ее разглядывая.

— … Я и сама дружу с Хани, несмотря на разницу в происхождении. Все это неважно, если человек по-настоящему достоин.

— Совершенно с вами согласен, но по-прежнему не понимаю, что вас так взволновало. Вам нужна моя помощь? — сказал Форсмот.

— Не мне, — она вздохнула, собираясь с силами, — я прошу вас помочь младшей Хельвин. Тем более, что Ваша репутация теперь связана с ее именем, а вы для меня… — она затрепетала ресницами, едва сдерживая эмоции. — Но это не важно. Главное — образумить Хельвин. Она импульсивная, простая девушка и легко совершает ошибки. После дуэли, например, старший Габардил серьезно подумывал о королевском суде, хотел обвинить ее в использовании отравленной спицы.

Скала ощутимо расслабился и с возросшей доброжелательностью посмотрел на хорошенькую брюнетку.

— Как вы помните, я там присутствовал, — ответил он. — Мое слово как свидетеля невиновности лэры Хельвин не даст стороне обвинения ни шанса.

— Поэтому я и решилась на разговор. Ульрих, только вам я могу довериться. Потому что нет ничего хуже, чем череда дурных слухов во дворце, никто от них не в силах полностью защититься, особенно если это касается юной лэры.

— Вы намекаете, что эта сплетня имела продолжение?

— Ох… Скажу… — она пылко развернулась, преграждая дорогу. — Во время турнира несколько служанок с нашего этажа решили посидеть-поболтать вместе пока нет никого из хозяев…

Форсмот вдруг нахмурился и похлопав себя по карману, вытащил небольшой блокнот. Причем тот подергивался словно живой и успокоился только, когда Скала открыл его.

— Прошу прощения баронесса, можете продолжать, я вас слушаю. Только быстро кое-что посмотрю.

Даца шагнула ближе, стараясь вернуть внимание собеседника. Ее небольшая высокая грудь взволнованно поднималась от неровного дыхания.

— Они заглянули к Хельвинам, — быстро проговорила она.

Форсмот кивнул, показывая, что слышит. А сам с трудом верил глазам, читая зажигающиеся магическим огнем строчки.

«Трактир»?! «На нее и на Посольство нападали»!?

— Пригласили их служанок посидеть вместе в лакейской комнате на первом этаже, — продолжила Даца. — Те отказались, дескать, их хозяйки скоро вернутся…

«Балиншток чуть не сбросил ее с крыши»… «Я расспросил охрану. Похоже он с ней флиртовал»…

Некоторые странные фразы Скала перечитывал дважды.

Юная баронесса, почувствовав, что ее все меньше слушают, положила свою ладошку в перчатке на его руку с блокнотом и заглянула в потемневшие мужские глаза.

— Ульрих, уходя моя служанка заметила на комоде плошку с какой-то травой, хотела потрогать, но горничная Хельвинов ахнула и запретила прикасаться, так как трава ядовита, — Баронесса облизнула губы. — Представляете? Они хранят у себя яд. Именно сейчас, когда и так ходят плохие слухи, когда ставки на учеников высоки и недруги ухватятся за любую возможность вас унизить. Своим горничным я приказала молчать, но там были и другие, их не остановить, они будут сплетничать.

— Вы умница, что решились об этом рассказать. Я распоряжусь провести расследование, чтобы не множить сплетни, но… уверен — все быстро прояснится. А пока прошу меня извинить, придется вас покинуть.

Скала учтиво кивнул, развернулся и зашагал к ближайшему зданию, где, если память Даце не изменяла, находилась одна из казарм.