Генерал Скоблин. Легенда советской разведки

И все же надежда на новый поход против большевиков в те дни вновь ожила в сердцах белых офицеров. В этих условиях Шатилов с утроенной энергией взялся за дело. Неожиданно для многих его имя стало ассоциироваться со всей военной эмиграцией. Чины Русского общевоинского союза произносили фамилию ближайшего соратника Врангеля с трепетом. С ним, и только с ним, связывали они крах ненавистного им большевизма. Но были и те, кто считал иначе. Офицеры, не состоявшие в РОВС, устроили неожиданный демарш. Была в Париже газета «Единый фронт». Издавал ее старший лейтенант Черноморского флота Павлов. Внимательно проанализировав, как сказали бы сегодня, пиар-компанию «символа всего Белого движения» он в весьма резких выражениях обвинил его в намеренно неправильном руководстве войсками в Крыму. Но и это еще не все. Павлов договорился до того, что Шатилов, дескать, вел сепаратные переговоры с Троцким, мечтая отдать красным Врангеля, в обмен на возможность эвакуировать армию, чтобы потом возглавить ее. Из номера в номер публиковались статьи, названия которых говорят сами за себя: «Черные маршалы серого возглавителя», «Долой Шатилова», «Судите Шатилова сами». Досталось и председателю РОВС. Генерал Миллер был обвинен в бегстве из Архангельска, предательской сдаче Северной области и вверенных ему войск в феврале 1920 года.

Высказывая критику в адрес всего Русского общевоинского союза, «Единый фронт» выдвинул идею проведения съезда РОВС со следующей программой:

1. Персонально обсудить фигуру главнокомандующего и председателя союза.

2. Создать при нем совет, чтобы подготовить всевоинский съезд для выработки единомыслия, чтобы помочь России и друг другу и решить, что делать в случае непредвиденных катастроф.

3. Организовать для желающих добровольные курсы политической грамотности и социальных наук.

4. Войти в общение с достойными уважения русскими общественными организациями и французскими благотворительными обществами, чтобы снять или построить в Париже бараки для русских безработных, снабдить их топливом и походными кухнями. Открыть питательные пункты — столовые и кооперативные лавки. Получить 1–2 деревни на юго-западе Франции, которые покинуты населением.

Почин Павлова был немедленно подхвачен генералами Махровым и Мельницким, которые в статье «Добровольцы и их вожди» в еще более резких выражениях обвинили идеолога «Внутренней линии» в измене всей России в целом и Белому движению в частности.

Разразился страшный скандал. Стремясь защитить честь всех руководителей Русского общевоинского союза, генерал Витковский вызвал на дуэль Махрова. Шатилов тоже не остался в стороне и послал секундантов к Мельницкому. Экстренно собравшиеся чины Марковского полка постановили, что если Витковский или Шатилов будут убиты на этих поединках чести, вставать на их место у барьера до полной сатисфакции.

Махров от поединка уклонился, под предлогом того, что Витковский тут вообще ни при чем и не стоит ему лезть не в свое дело. Если у Шатилова есть к нему какие-то претензии, то он готов ответить за любое написанное им слово: «На фронте 8-й армии, где я его знал, он обнаружил свою ловкость в получении наград. Шатилову удалось, отправившись на русско-японскую войну, вместо фронта устроиться в конвойную сотню Главнокомандующего Русской армией в Маньчжурии генерала Линевича, в которой и не участвуя в боях ухитрился получить все боевые награды, в том числе и Георгиевский офицерский крест.

Возникает вопрос, как начальник штаба 8-й армии в Великую войну мог вторично представить его к награждению Георгиевским офицерским крестом, которым он уже был награжден в русско-японскую войну? Шатилов надеялся, что это представление получит ход и что ему заменят эту награду какой-либо другой по Высшему повелению. Однако начальник штаба 8-й армии генерал Ломновский это представление отклонил, после чего Шатилов перевелся на Кавказский фронт. В Белую армию Шатилов приехал генералом, украшенным двумя Георгиевскими офицерскими крестами, что удивило всех генералов Генерального штаба».

Но Шатилову было в тот момент не до Махрова с его воспоминаниями. Мельницкий вызов принял. 3 июня секунданты Шатилова, одним из которых был генерал Скоблин (он впервые появляется в орбите «Внутренней линии») договорились со своими «коллегами» об условиях поединка чести — дуэльные пистолеты, минимальное расстояние — пятнадцать шагов.

А вот тут-то в дело вмешался офицерский суд чести Русского общевоинского союза. Его члены стали активно обрабатывать Мельницкого, чтобы он отказался от дуэли. Дескать, для всего русского офицерства чудовищно трудно наблюдать за поединком между двумя генералами, жизни которых еще будут нужны освобожденной от большевиков России. В результате удалось достичь компромисса: письмо с извинениями, и Шатилов отзывает свой вызов.