Генерал суворовской школы

Все же не шахская Персия являлась главной заботой командования русских войск на Кавказе в лице многоопытного царского наместника и начальника его окружного штаба с опытом Японской войны. Такой заботой было поведение доживавшей свой исторический век султанской Турции. Ее поражение в Первой Балканской войне побудило Германию и Австро-Венгрию приступить к составлению секретных планов раздела не только европейских, но и азиатских территорий Оттоманской империи.

Об этом по агентурным и дипломатическим каналам стало известно в Санкт-Петербурге. Подобный раздел соседнего государства однозначно угрожал национальной безопасности России. В Петербурге со всей разумностью желали видеть на своих южных границах так хорошо знакомых по прошлым войнам турок, а не союзных германцев и австрийцев.

Между тем на берегах Босфора для России сгущались военные тучи. Германский посол в Стамбуле (Константинополе) Г. Вангенгейм во второй половине января 1913 года докладывал секретной депешей в Берлин:

«Малая Азия уже теперь во многих отношениях похожа на Марокканскую империю до Алжесирасской (1856 года. — А.Ш.) конференции. Быстрее, чем думают, на повестку дня может встать вопрос о ее разделе

Если мы не хотим при этом разделе остаться с пустыми руками, то мы должны уже теперь прийти к взаимному согласию с заинтересованными державами, а именно с Англией».

Вангейгейм высказывал не только свое личное мнение. Таких же взглядов придерживался и германский рейхс-канцлер Тео-бальт Бетман-Гольвег, подлинный творец немецкой имперской политики в преддверии мирового военного пожара. Однако длительный исторический опыт учил берлинских дипломатов, что любые «урезания» территории Оттоманской Порты не могли происходить без участия Российской империи.

Тогда Берлин и Вена стали проявлять известную настойчивость в привлечении России к намечаемому разделу Балкан и Ближнего Востока на сферы влияния. Такое можно было назвать планами колониального передела какой-то части мира. Российское же правительство, напротив, было заинтересовано в целостности малоазиатской части Османского государства.

Известен такой факт: германские военные советники и ближайшее султанское окружение подталкивало Решада Мехмеда V к новой войне с северным соседом. .Когда об этом впервые завели разговор, султан в ужасе воскликнул:

— Воевать с Россией! Да ее трупа одного достаточно, чтобы нас сокрушить!..

В такой внешнеполитической ситуации Санкт-Петербургу приходилось внимательно отслеживать дипломатическую возню Германии и Австро-Венгрии вокруг «оттоманского наследства». Об этом, например, свидетельствует докладная записка главы российского Министерства иностранных дел С.Д. Сазонова от 23 ноября 1912 года императору Николаю II. В записке российским премьером подчеркивалось следующее:

«Скорое распадание Турции не может быть для нас желанным. Это таит для России военную угрозу».

Как опытный дипломат-государственник, Сазонов предостерегал всероссийского самодержца от опрометчивых шагов в турецком вопросе. Одновременно он указывал главе Министерства иностранных дел на следующие обстоятельства:

«Весь расчет Вены и Берлина строится на попытке подорвать доверие Балканского союза к России.

Австро-Венгрия хочет получить свободу рук на западе Балкан, выдвигая иллюзорную для России приманку в районе (черноморских) проливов.

Мы не можем остановиться на почве компенсаций, которые невыгодно отразились бы на положении балканских государств».

Благодаря С.Д. Сазонову, его единомышленникам в кругу российских государственных мужей, да и самому императору, официальная позиция России в данном вопросе осталась прежней. По мнению Санкт-Петербурга, проливы Босфор и Дарданеллы и достаточная для их обороны зона на Балканском полуострове должны были принадлежать Турции и никакому другому государству Европы. Это была официальная позиция Российской империи.

Однако такая позиция не делала Турцию менее опасной для России в случае вызревшего военного конфликта на европейском континенте. Вызвано это было тем, что Турция переориентировалась на военный союз с Германией. В середине декабря 1913 года в Стамбул прибыла новая германская военная миссия. Ее возглавлял опытный штабной работник генерал Лиман фон Зандере. На него возлагались реорганизация султанской армии и определение размеров немецкой помощи вооруженным силам Турции. Это стало серьезным сигналом об опасности для России.

Юденич видел в кавалерийском генерале Лимане фон Зан-дерсе опасного противника. За его плечами была военная академия и прекрасный послужной список. Командовал гусарским полком, кавалерийской бригадой, был командиром дивизии. Работал на различных штабных должностях. В 1911 году был произведен в генерал-лейтенанты. Фон Зандере придерживался прогрессивных взглядов на развитие военного дела и оператив-мого искусства, пользуясь среди германского генералитета заслуженным авторитетом. На уходящую в историю кавалерию он не уповал, с интересом присматриваясь к «механическим» средствам ведения современной войны.