Генерал суворовской школы

2-й эшелон штаба 9-го корпуса и его оперативные доку- ' менты турки успели заблаговременно отправить через Бардус в Эрзерум. Прибывший в 14 часов командир 10-го корпуса с улыбкой заявил командиру 9-го корпуса Исхан-паше по-фран- і цузски: «Все кончилось», и отдал приказ о начале общего отступления, указав, что в районе Кизил-килиса — Чермук имелась горная дорога, связывавшая оба корпуса, по которой командир 10-го корпуса и рекомендовал Исхан-паше начать отход, так как русские вряд ли могли понять на пересеченной местности этот маневр турок.

Около 16 часов штаб 9-го корпуса оказался под обстрелом русских, стрелковая цепь которых показалась на просеке в стыке между 17-й пехотной дивизией и 10-го корпуса.

В то время как прибывший из 28-й пехотной дивизии орди-марец доложил, что последняя окружена и взята в плен и чины штаба начали сжигать оперативные документы, вблизи раздался окрик по-русски: «Не двигайтесь, сдавайтесь!» С этими слонами обращался к туркам русский офицер с револьвером в руке, шедший впереди пехоты.

Командир корпуса и его штаб сдались этому офицеру, который принял пленников за пост сторожевого охранения, так как в людях, проживших 11 дней в Сарыкамышских лесах, закопченных дымом костров, нельзя было узнать командиров».

Разгром корпусного и дивизионных штабов лишил войска 9-го корпуса управления. Его части были уничтожены в горах, а остатки взятты в плен. Армейский корпус «таял на глазах»: к 19 декабря в плену оказалось уже более пяти тысяч его солдат и офицеров. Трофеями стали вся артиллерия и обоз. Отличился пехотный Бакинский полк, который в одной из атак захватил девять вражеских орудий. О тех боях полковник Е.В. Масловский, занимавший должность генерал-квартирмейстера в полевом штабе Юденича, один из крупнейших историков-белоэмигрантов, писал:

«Турки оказывали упорное сопротивление. Полузамерзшие, с черными отмороженными ногами, они тем не менее принимали наш удар в штыки и выпускали последнюю пулю, когда наши части врывались в окопы».

Понеся большие потери, 30-я и 3-я турецкие дивизии начали отступать от Сарыкамыша в великом беспорядке через горный перевал к Бардусу, надеясь там закрепиться на выгодной позиции. В это селение прибыл и Энвер-паша со своим штабом и немецкими советниками. Он сумел так счастливо покинуть штаб 9-го корпуса, который за восемь дней боев фактически перестал существовать.

Показательно, что в Бардусе мушир уверял всех, что его 3-я турецкая армия сражается доблестно и успешно. Но словам военного министра уже мало кто верил и на Кавказе, и в Стамбуле.

Под натиском контрнаступающих русских войск не удалось устоять и 10-му турецкому корпусу, хотя он оказался в гораздо более выгодных условиях, чем силы Исхан-паши. Дивизии 10-го корпуса отходили с большими потерями повсеместно, по пути теряя свою прежнюю организованность. Их выручило то обстоятельство, что противник не сумел по горным заснеженным дорогам вовремя выйти на ближние подступы к Бардусу.

У этого селения турки попытались дать отпор преследователям. Их 32-я пехотная дивизия нанесла удар во фланг и тыл рус- , ского Сарыкамышского отряда, который в это время вел упорные бои с 11-м неприятельским корпусом на укрепленном пограничном рубеже. Положение там спас отряд генерала Н.Н. Баратова, командира 1-й Кавказской казачьей дивизии! Левая колонна контрнаступающего баратовского отряда захватила в плен остатки 32-й пехотной дивизии — более двух тысяч человек. Дело облегчалось тем, что турки уже не хотели сражаться, отчаявшись найти спасение среди снегов окрестных гор.

Тактический успех казачьего генерала Баратова разрешил назревший кризис на правом крыле передового Сарыкамышского отряда, устоявшего перед всеми атаками действовавшего против него 11 -го турецкого корпуса. После разгрома 32-й пехотной дивизии, наносившей удар от Бардуса, натиск войск армии Энвер-паши повсеместно ослаб.

Входе контрудара, задуманного и осуществленного Н.Н. Юденичем, бой состоялся у Ардагана. Близ этого приграничного города боевое крещение приняла только что сформированная 5-я Кавказская стрелковая дивизия, полки которой поддержали славу старых кавказских гренадер. Один из ее полков — 10-й во главе с князем Цулукидзе захватил штаб 30-й турецкой дивизии вместе с ее начальником и 4-орудийную артиллерийскую батарею.

Повторное взятие Ардагана овеяло славой Сибирскую казачью бригаду генерал-майора Петра Петровича Калитина. Бригада прибыла в Тифлись из Туркестана походным порядком. Свой основной резерв командующий Отдельной Кавказской армии был вынужден перебросить на правое крыло растянутого по горам фронта.

Двадцатипятиверстный конный переход к Ардагану бригада проделала без потерь обмороженными людьми. В одну из темных и морозных ночей по глубокому снегу калитинцы подошли к городу. На подступах к нему были встречены кубанские пластуны, которые после жаркого боя оставили Ардаган под натиском превосходящих сил турецкой пехоты.