Генерал суворовской школы

Командующий Отдельной Кавказской армиией не стал упорствовать в желании продвинуться дальше в глубь турецкой территории. Войска были измучены прошедшими боями в зимних горах, армейские запасы оказались на пределе. Большие людские потери восполнить в достаточном количестве пока не предвиделось. Госпиталя были переполнены ранеными, больными и обмороженными: были дни, когда только в одном Сарыкамы- і ше их скопилось более 12 тысяч человек. Пришлось принимать самые срочные меры для того, чтобы часть их отправить санитарными обозами в неблизкий Карс, который стал медицине-ким центром армии.

Получив передышку, русская армия по мере прибытия пополнений комплектовала роты и батальоны, конница пополнила конское поголовье, поскольку за зиму много лошадей пало или погибло в боях. Улучшались фронтовые коммуникации: саперам на войне в любое время года работы находилось всегда много. Большие и малые штабы вели подготовку следующих операций. Поскольку в начальный период войны на русских Северо-Западном и Юго-Западном фронтах побед над германцами и австро-венграми не имелось, успехи на Кавказе получили особое звучание. Имя генерала от инфантерии Н.Н. Юденича стало широко известно в российском обществе. Во фронтовых публикациях «Русского инвалида», «Часового», «Московских ведомостей» и многих других газет, Николая Николаевича называли продолжателем славных традиций российского воинства, на протяжении двух столетий воевавшего на Кавказе.

В последующем историки заинтересуются подобным феноменом личности полководца Юденича. Его стиль управления кавказскими войсками был действительно чем-то сродни стилю командования генералов А.П. Ермолова и Н.Н. Муравьева-Карсского. Образ командующего Отдельной Кавказской армией, героя Сарыкамыша и победителя Энвер-паши, привлекал теперь многих журналистов. Один из современников так описывал его фронтовой быт:

«В небольшом, довольно грязном и неприветливом городишке стоит двухэтажный дом с двумя часовыми у подъезда с развевающимся над фронтоном флагом. Из-под крыши его выбегает целый пучок телефонных проводов, на дворе постоянно пыхтят автомобили. До поздней ночи, когда небольшой городок уже засыпает, светятся окна дома. Это ставка командующего Кавказской армией. Здесь помещение штаба, квартира генерала Юденича, ряда офицеров управления, точнее, кабинеты, в углу которых стоят кровати.

С вечера курьерами, по телефону и телеграфу поступают донесения. Некоторые из них немедленно докладываются командующему. Общий же доклад генерал-квартирмейстер обычно делает в 10 часов утра. Затем подается завтрак. Он проходит в общей столовой — отношения в ставке чисто товарищеские. І Іосле завтрака все приступают к работе.

Ее много. Она своеобразна. Дело в том, что отдельные армейские отряды по существу являются самостоятельными объединениями, небольшими армиями. Для каждого из них приходится оборудовать тыл, налаживать связь, думать об их усилении за счет армейских резервов. Если к этому еще прибавить, что турки сохраняют численное превосходство, что действовать нашим войскам приходится зачастую среди воинственного мусульманского населения, то вся сложность работы генерала Юденича станет еще понятнее.

В 18 часов командующий и штаб сходятся за обедом. Он тянется недолго. После обеда генерал Юденич нередко выезжает в войска. Чаще же после часовой прогулки он возвращается в ставку, где до поздней ночи принимает доклады о снабжении войск, организации тыла, о решении кадровых вопросов».

Юденичу все же удалось выбить у Могилевской Ставки Верховного главнокомандующего России необходимые для наступательных операций кампании 1915 года резервы — 4-й Кавказский армейский корпус (30 батальонов пехоты и почти 70 кавалерийских эскадронов и казачьих сотен), который формировался на Северном Кавказе. Корпусом командовал генерал от инфантерии П.И. Огановский.

Однако радость от прибытия такой поддержки в армейском штабе оказалась преждевременной: корпус был укомплектован людьми только на треть. Особенно чувствительным был некомплект офицерского состава.

Тогда Юденич добился у Ставки Верховного главнокомандующего права производить в офицеры — прапорщики лучших унтер-офицеров и Георгиевских кавалеров. Каждый из таких кандидатов в офицеры должен был быть грамотным и доказавшим в боях свою «примерную» доблесть.

Это была, разумеется, вынужденная мера, которая нашла вскоре самое широкое распространение и на других фронтах. На Кавказе ускоренные выпуски Тифлисского военного училища и армейских школ прапорщиков в Тифлисе и Гори не покрывали убыль офицерского состава в боях. К концу войны, напри

мер, в пехотных полках в среднем останется меньше десятка кадровых офицеров, начинавших войну.

4-й Кавказский армейский корпус генерала Огановского по прибытии в Карс был отправлен на передовую. Командующий армией поставил перед корпусом следующую задачу:

«Частыми атаками улучшать занимаемое положение, ведя боевые действия передовыми отрядами, комплектуемыми из наиболее боеспособных частей».