Генералиссимус Суворов. «Мы русские – враг пред нами дрожит!»

Новую главную квартиру устроили в Валеджио. В марше на Валеджио авангардом командовал князь, генерал-майор Багратион, который прославится авангардными боями в течение всей кампании. В корпусе Багратиона шёл вверенный грузинскому князю 6-й егерский полк, сводный гренадерский батальон неустрашимого подполковника Ломоносова и казачий полк майора Поздеева. Суворовская инструкция авангарду стала принципом Багратиона на всю кампанию: «Голова хвоста не ждёт. Как снег на голову». Суворовский солдат, Илья Осипович Попадичев, вспоминал уже в глубокой старости о том марше: «Отсюда с Багратионом мы сделали три перехода вольно, при нас ехал Суворов. Тут вдруг последовал от него приказ, чтобы штыки были у всех востры. Для чего это он велит вострить штыки, думали мы, потому что они у нас были остры, как шилья. После уж узнали, что Суворов, объезжая полки, попробовал рукой штык у одного солдата и нашёл его тупым – вот и отдал приказ, чтобы все навострили штыки». Прелюдия сражений прошла под знаком внимания к штыку.

Суворов стремился «взорвать ситуацию» в Италии. Его не устраивали медлительные действия французов в марте и начале апреля, когда многотысячная австрийская армия медлительно двигалась по берегам реки Минчо, позволяя французам действовать в Италии.

В Валеджио, ожидая отстававшие русские войска (дивизия генерал-лейтенанта Повало-Швейковского подошла только 7 апреля), Суворов начинает подготовку войск с обучения австрийцев премудростям штыковой атаки. Получилось очень доходчивое и чёткое руководство: «В строю становиться по локтю. Повороты и деплоирование в обыкновенных случаях делать скорым шагом. Движение производить в колонне повзводно, справа или слева. Шаг в аршин, при захождении – полтора. Фронт выстраивать захождением – повзводно. Готовься к атаке! Тут пальба взводами недолго. По команде «Готовься!» люди задней шеренги отскакивают в сторону, вправо и становятся в две шеренги, а потом вскакивают опять на прежние места. Всем этим заниматься недолго. По сигналу: «Марш! Вперёд!» линии двигаются полным шагом и живо. Ружьё в правую руку! Штыки держать вкось без помощи ремня. Как дойдёт до рукопашного, если на кавалерию, то колоть штыком в лошадь и человека; если на пехоту – то штык держать ниже и ближе обеими руками. На 80 саженях картечный выстрел из больших орудий – пехота пробежит вперёд до 15 шагов; то же самое на 60 саженях, когда картечь из малых пушек. Неприятельская картечь летит поверх головы. Когда линия в 60 шагах от неприятеля – офицеры с флангов выбегают вперёд: «Ура, Франц!». Рядовые вперёд – и неприятеля колят… Тут уж только кровь…»

Не одной штыковой атаке обучал Суворов войска, но штык считал ключом к победе над французами: «Штыком может один человек заколоть троих, где и четверых, а сотня пуль летит на воздух». Важно было воспитать армию в атакующем духе. В одном из руководств Суворов заметил: «Не худо сказать солдатам какую-нибудь сильную речь». Говоря о высоком боевом духе, Суворов имел в виду единство армии от командующего до новобранца. Каждый должен проникнуться стихией атаки, верой в неизбежную победу. «Каждый воин должен понимать свой маневр. Тайна есть только предлог, больше вредный, чем полезный». Эту истину Суворов изрёк именно на итальянской земле, в первые дни кампании. Учение проходило не гладко. В первом крупном и тактически насыщенном сражении – после форсирования Адды – австрийские войска разочаруют Суворова. Их неготовность к быстрому способу ведения боя не позволила развить успех и наголову разбить отступавшие дивизии Моро.

А. В. Суворов в Альпах. Художник Н.М. Аввакумов. 1941 г.

Уроки Суворова воспринимались австрийскими офицерами с ревнивым неудовольствием. Титулованные европейские аристократы и воины не бывают лишёнными заносчивости – это и не грех даже, просто яркая краска офицерской жизни. Несмотря на громкие победы периода Семилетней войны и екатерининских войн, рыцари Священной Римской империи относились к русской армии свысока. Замечали изъяны в образовании офицеров, в знании военной науки. Говорили об отсутствии штабной культуры. Да и сам Суворов, трезво оценивая возможности отечественной армии, интендантскую службу целиком поручил австрийцам, не отстаивая здесь русских приоритетов. Но боевого приоритета он не отдавал никому! Выносливость войск, решительность и стойкость офицеров, прекрасное владение приёмами штыковой атаки – эти козыри на полях сражений били любую австрийскую науку. Как психолог-педагог, Суворов осыпал преувеличенными комплиментами храбрость австрийских генералов и солдат (прежде всего – смышлёного и хваткого генерала Края), но при этом демонстрировал презрение к штабному способу ведения войны, прибегая подчас к шутовским артистическим приёмам. Он видел неудовольствие австрийцев, но штыковых учений не отменил. Нужно было физически превосходить французов в рукопашной, а рисковать успехом кампании Суворов не мог. Лучше уж малость пощекотать самолюбие союзников.