Генералиссимус Суворов. «Мы русские – враг пред нами дрожит!»

Отличился в бою старый солдат, ровесник Суворова Фёдор Васильевич Харламов. С 1776 года, с Крыма, он служил под командованием непобедимого полководца. Он отличился при штурме Праги, за Польскую кампанию получил золотое оружие. Рослый, неустрашимый, закалённый в боях Харламов только после Нови получил генеральское звание. На таких стариках и держалась русская слава XVIII века.

Славную победу следовало развить решительными действиями, что и подтверждала диспозиция Суворова на 5 августа. Следовало преследовать противника, планомерно наступая на Генуэзскую Ривьеру. Но этот план Суворова сорвали австрийцы, не подготовившие вьючный обоз и запасы продовольствия для наступления. Вскоре император Франц и вовсе отменит суворовский план наступления на Генуэзскую Ривьеру. Великую победу при Нови союзники не сумели использовать с наибольшим эффектом – так, как планировал Суворов. В рескриптах императора Франца ещё с конца июля звучали умиротворённые ноты. Австрия вернула утраченное и не собиралась далее утомлять собственную армию решительными действиями. Он писал Суворову: «Я должен при этом случае повторить, что на нынешнюю кампанию не должно и помышлять о каком-либо вторжении во Францию или о переходе за границу Италии к стороне Вара, а ещё менее к Савойе; и потому всё, что клонилось бы к подобному предприятию, должно быть совершенно исключено из плана действий». Крушение надежд!

Суворов в опасности под Тинцем. Рисунок Николая Самокиша

А ведь именно после Нови Европа затрепетала, чувствуя руку непобедимого полководца. Взятие Парижа войсками Суворова воспринималось как вполне вероятная перспектива. В пространной реляции Павлу Суворов говорил о результатах сражения: «Таким образом продолжалось 16 часов сражение упорнейшее, кровопролитнейшее и в летописях мира по выгодному положению неприятеля единственное. Мрак ночи покрыл позор врагов; но слава победы, данная Всевышним оружию Твоему, великий государь! озарится навеки лучезарным немерцаемым светом… Главнопредводительствовавший генерал Жуберт вскоре по начатии сражения ранен и умер в Нови. Сей произвёл пьемонтскую революцию и Бонапарт при отправлении его наименовал своим наследником… Всё воинство вашего императорского величества от каждого генерала до последнего солдата подвизалось в сём сражении единым духом храбрости, мужества, неутомимости и неустрашимым величеством к ним ниспосылаемыми, и охотно приносили не жертву служению престолу и живот, и кровь свою». С гордостью Суворов писал о новийской победе и адмиралу Ф. Ф. Ушакову. Что касается умения русских войск воевать не щадя живота своего – Суворов нисколько не преувеличивал. Позже Мелас, не желавший понимать намерений Суворова, списывал неудовольствие русского фельдмаршала планами Вены на то, что фельдмаршал был огорчён тяжёлыми потерями русских при Нови. Да, самому Меласу при Нови удалось сберечь войска – но он и вступил в сражение позже других частей, и не сумел разбить дивизии Ватрена и Лабуасьера. Оттеснив противника, Мелас считал задачу выполненной. Намеревался «царапаться», а не «бить». Ясно, что тактика русских требовала большего напряжения атак и влекла большие потери. Но задачи, поставленные Суворовым, стоили таких жертв, тем более что русские потери были куда ниже французских. А Мелас своими комментариями к новийскому сражению ещё раз показал, каким неудобным союзником для Суворова был он, опытнейший австрийский генерал «папа Мелас».

Тем временем, Ушаков, вдохновлённый письмами великого Суворова, бросил якорь в Лазурной бухте Палермо, в Сицилии. В Палермо он встретился с союзником – прославленным британским адмиралом Нельсоном. Нельсон приглашал русского флотоводца на свой корабль, но Ушаков, утверждая своё старшинство, принял союзника в каюте «Святого Павла», флагманского корабля русской эскадры.

9 августа неаполитанские войска вместе с 500 русскими вошли в Рим. Это был русский десант из эскадры адмирала Ушакова, из отряда контр-адмирала Пустошкина, которым командовали полковник Скипор и лейтенант Балабин. Боевой путь русской эскадры у берегов Италии подходил к концу. Как пишет Милютин, «в продолжение всего этого похода эскадра имела убыли только 400 человек. С такой малой потерею русский флот совершил в Средиземном море много славных подвигов: Ионические острова освобождены от французов и получили независимое правление; в Неаполе восстановлена власть королевская; в Риме водворено спокойствие». Павел присваивает Ушакову чин полного адмирала. Осыпают его наградами и союзники. Но, конечно, всех генералов и адмиралов кампании 1799 года затмила невероятная слава Суворова.