Генералиссимус Суворов. «Мы русские – враг пред нами дрожит!»

Стараниями союзников никаких материальных, ощутимых политических завоеваний победы Суворова в Италии России не принесли. Клаузевиц писал: «Как Англия, так и Австрия не хотели, чтобы русские приобрели в Италии опорные точки для завязывания политических отношений. Англия боялась, как бы русские не овладели Генуей, поскольку император Павел, состоявший в тесной связи с Мальтийским орденом, заявил о своём решении овладеть Мальтой; да и другие порты на итальянском побережье могли тоже легко достаться русским войскам, находившимся в Адриатическом море. Таким образом, русские могли бы стать в этих водах гораздо более твёрдою ногой, чем это соответствовало бы английским интересам». Мальтийский подтекст в политике императора Павла был весьма ощутим, и приходится признать, что Петербургу не удалось взять под покровительство ни освобождённые Суворовым области Италии, ни острова.

Швейцария: две недели сражений

Дороги и сражения Швейцарского похода стали лебединой песней и апогеем судьбы Суворова. Вот ведь какой парадокс: кампания 1799 года завершалась не лучшим образом для союзников и для Российской империи. Франции удалось сыграть на противоречиях между Британией, Австрией и Россией, удалось свести на нет победы Суворова в Италии, удалось избежать разгрома, не допустить перенесения боевых действий на территорию Французской республики. Из критического положения лета 1799 года революционная Франция вышла с наименьшими потерями. В этом контексте Швейцарский поход Суворова можно было бьт воспринимать как «хорошую мину при плохой игре». Можно было бы, но удивительные обстоятельства похода, подвиги всех его участников от солдата до генералиссимуса, тактический гений Суворова, проявленный на краю гибели, – всё это мешает нам относиться к Швейцарскому походу даже с долей пренебрежения.

До выступления из Италии армии Суворова союзных войск в Швейцарии насчитывалось 46 тысяч человек. В русском корпусе генерала А. М. Римского-Корсакова – 24 тысячи, в австрийском генерала Фридриха Готце – 22 тысячи. Французы могли выставить против них более 70 тысяч войск под командованием талантливых генералов Массены, Лекурба, Сульта. Суворов лелеял план наступательной войны против революции, по которому союзные войска «в ноябре были бы в Лионе – новый год в Париже». Но согласия в союзниках не было… Узость австрийских интересов уже не была секретом ни для Суворова, ни для русских дипломатов и политиков. Не были прямыми, как клинок, и британские планы. Англичане стремились установить господство на Средиземном море: этой экспансионистской цели служили все успехи адмирала Нельсона. «Правь, Британия!» Успехи Суворова и Ушакова могли только помешать этим планам. И англичане, и австрийцы стремились удалить русские войска и военный флот подальше от Италии – от Средиземного моря и вновь приобретённых австрийцами областей. Планировалось выдвижение Суворова в Швейцарию, где он возглавил бы, кроме уже имеющихся войск, корпуса Конде, Римского-Корсакова и Готце (впрочем, судьба корпуса Готце была неочевидной – Вена вряд ли всерьёз намеревалась передать его под командование фельдмаршала Священной Римской империи Суворова). Предполагалось, что, действуя порознь, союзники избегнут досадных противоречий, проявившихся в Итальянском походе. Среди доводов, к которым прибегли дипломаты, был и климатический: Швейцария отличалась наиболее прохладным климатом, и русским войскам пребывание в этом краю показалось бы комфортнее итальянского лета. Новая армия должна была вторгнуться во Францию через Швейцарию. Выдвижение русских войск под осенними ливнями в горную страну, где действовали превосходящие силы противника, было рискованным шагом. Но император Павел скрепя сердце согласился с планами союзников, в рыцарской честности которых уже серьёзно сомневался. В ту пору союзники планировали и открытие нового театра военных действий в Голландии, где должен был высадиться 40-тысячный десант. Это предприятие было исключительно выгодно Лондону, стремившемуся взять под контроль порты Голландии. Но следует признать, что для мятежной Франции сильная вражеская группировка в Голландии создала бы новые острые проблемы.

Генерал Сульт