Генералиссимус Суворов. «Мы русские – враг пред нами дрожит!»

Суворов получил от Потёмкина полномочия «поступать по лучшему вашему усмотрению продолжением ли предприятий на Измаил или оставлением оного», но решил доверить судьбу штурма коллективному разуму соратников-генералов. Конечно, учитывая авторитет Суворова, военный совет превращался едва ли не в формальность, но полководец считал его психологически важным, сплачивающим фактором. Ведь многие из тринадцати на предыдущем военном совете высказались за снятие осады! Вечером 9 декабря военный совет собрался – тринадцать будущих героев штурма. Генералы восторженно выслушали пламенную речь Суворова – что и говорить, это был не Гудович… Первым, не мудрствуя лукаво, за штурм проголосовал младший – Матвей Платов. И этот факт вошёл в правдивую легенду о славном донском атамане: «Славим Платова-героя, победитель был врагам!.. Слава казакам-донцам!..». «Приближась к Измаилу по диспозиции, приступить к штурму неотлагательно, дабы не дать неприятелю время еще более укрепиться. И посему уже нет надобности относиться к его Светлости Главнокомандующему. Сераскиру в его требовании отказать… Отступление предосудительно победоносным Ея Императорскаго Величества войскам». Подписали постановление: бригадир Матвей Платов, бригадир Василий Орлов, бригадир Фёдор Вестфален, генерал-майор Николай Арсеньев, генерал-майор Сергей Львов, генерал-майор Иосиф де Рибас, генерал-майор Ласий, генерал-майор Илья Безбородко, генерал-майор Фёдор Мекноб, генерал-майор Борис Тищев, генерал-майор Михайла Голенищев-Кутузов, генерал-поручик Александр Самойлов, генерал-поручик Павел Потёмкин. Суворов старался перед роковой битвой («на такой штурм можно решиться один раз в жизни») прочнее скрепить своих командиров. Дрогнуть было нельзя. Сам Суворов сказал: «Я решился овладеть этою крепостию, либо погибнуть под её стенами!».

Моя тактика: отвага, мужество, проницательность,

предусмотрительность, порядок, умеренность,

устав, глазомер, быстрота, натиск,

гуманность, умиротворение, забвение…

А. В. Суворов

Казаки под командованием Суворова дрались бесстрашно и усмиряли свой вольный дух: возможно, для них имело значение, что именно граф Рымникский уничтожил ногайские полчища. Другим генералам Платов казался неуправляемым, а Суворову он подчинялся неукоснительно – и не только из-за молодой робости.

Под стенами Измаила Суворов проводил чрезвычайно спешные, но насыщенные и продуманные учения. Много говорил с войсками, вспоминал о прошлых победах, чтобы каждый проникся важностью измаильского штурма. Вот здесь понадобилась фольклорная репутация Суворова – как заговорённого колдуна, который и в воде не тонет, и в огне не горит. Который не может не победить…

На специально устроенных валах и во рву солдаты отрабатывали приёмы преодоления этих преград. Сорок штурмовых лестниц и две тысячи фашин подготовил Суворов к штурму. Сам показывал технику штыкового удара. Требовал от офицеров настойчивости в обучении войск.

Трудно сказать, почему турки не отважились атаковать растянутые русские позиции. Возможно, Айдос-Мехмет рассчитывал потянуть время, и Суворову удалось опередить возможную атаку, быстро перейдя от рекогносцировок к приступу. Но Суворов был готов к отражению массированных турецких вылазок.

А. В. Суворов и М. И. Кутузов перед штурмом Измаила в 1790 г. Художник О. Г. Верейский

Стояли ясные, без морозов, южные декабрьские дни с холодными влажными утренниками. На заре 10 декабря артиллерия Ртищева начала обстрел крепости, с реки стрельбу вели с гребных судов. Турецкая артиллерия прицельно отвечала: так, была взорвана русская бригантина с двумя сотнями моряков на борту.